Читаем Я обязательно спасу Тот (СИ) полностью

Всё идет по плану. Теперь они будут счастливы.


- Нет. - надменно приподняв подбородок, произносит Ребекка. Она сидит, уложив свои миниатюрные руки на громадные подлокотники цветастого кресла, и сверлит взглядом стоящего перед ней молодого парня. Тот разве что не дрожит, но заметно нервничает. Взгляд его заплывших маленьких глаз метается из стороны в сторону, будто в поисках выхода, который привел бы его сразу в могилу. Уж лучше так, чем здесь, стоя перед этой мелкой избалованной дурой и отчитываться перед ней. - Ты уверен, что это были его люди?

- Oui, мисс Кэр. - кивает он. - Люди Аларика.

Ребекка озадаченно потирает переносицу, хмурясь.

- Мне нужен список тех, кто имеет к их похищению хоть какое-то отношение. - говорит брюнетка.

- Это сложно, они хорошо...

- Мне плевать, сложно ли это. - елейным тоном, с улыбкой произносит девушка. - Ты достанешь для меня списки или я скормлю твои глаза воронам.

Парень нервно сглатывает и с коротким кивком покидает комнату. Ребекка же тяжело вздыхает и набирает номер на мобильном, бормоча себе под нос что-то о том, что ей вечно приходится всё делать самой.


***

- Ты изменилась, Бруклин. - говорит Аларик, преспокойно попивая чай. - Теперь тебя просто не узнать: сильная, уверенная в себе на все сто, именно такая, какой должен быть член нашей дружной семьи...

Я сижу, помешивая уже давным-давно растворенный сахар в чашке, но не прикасаюсь к напитку - терпеть не могу чай с сахаром.

- Через два дня сможешь приступить к своему первому заданию. - мужчина усмехается и подмигивает мне. Я заставляю себя улыбнуться. - Ты рада, солнце? Возможности наконец показать себя во всей красе.

Никто в Доме не злит меня так сильно, как злит он. Аларик - корень, то, что находится ниже уровня зрения, то, что кажется вполне безобидным, а на самом деле является причиной всего ужасного.

Когда-нибудь я убью его, обязательно убью, клянусь.

- Я хочу гордиться тобой. - кивает старик.

- Я бы тоже не была против...

- Никаких "я бы". Ты сама будешь гордиться, когда победителем вернешься домой.

Я не вернусь домой, тупой ты идиот. Я потеряла свой дом.

- Да. - говорю я, а от досады хочется выть. - Приятное ожидание.

- Именно. - хлопает в ладоши мужчина. - Приятно видеть единомышленника! Но также я волнуюсь, отправляя своих людей на столь опасную работу. Мне незачем переживать за тебя, так ведь? - с нажимом говорит он.

- Я не сбегу. - пожимаю плечами. - Мне здесь слишком нравится.

О, никогда я так мастерски не врала!


***

В школе нас учили писать, читать и алгебре, но никто и никогда не учил нас просто быть людьми. Некоторые учатся этому в течении жизни, благодаря последним событиям я сомневаюсь, что когда-нибудь этому научусь. Сложно быть человеком, когда вокруг - одни волки.

Ким всегда была человеком. Именно человеком - чувствующим, понимающим, любящим. В школе они обнимала меня каждый день, целовала в лоб и говорила, что рада моему появлению в её жизни. Я относилось к этому весьма простодушно, обнимала её в ответ и молчала. Изредка говорила "я тоже", но в основном просто кивала.

Сейчас же мне приходится сказать, что тоже люблю Ким, хотя не думаю, что это так. Любовь для меня - штука слишком сложная. Кажется, я не люблю даже своих сестру и брата, своих родителей, друзей. Я не умею любить. Но как это объяснить Ким, не обидев её?

- Дома меня не ждут. - говорит она, когда я заявляюсь в их с Мел комнату, чтобы поговорить. - Здесь мой дом.

- Это тюрьма.

- Ты не права. - качает головой рыжеволосая. - Тут наши друзья. Они помогут, если будет нужно, никогда не бросят и не предадут.

- Откуда тебе знать? - интересуюсь я, наблюдая за тем, как девушка курит. - Они нам даже не друзья.

- Они - наша семья!

Я закатываю глаза.

- Тебе просто говорить, живешь здесь, как в Раю - за тебя всё делает Калеб! - не выдерживаю я. - Ты знаешь, что делает Мел, чтобы держаться на плаву? Знаешь? Она работает на убийцу и выполняет его указания! Ей даже убивать приходилось! А теперь подумай, кем она станет, когда начнет относиться к людям, как к кускам мяса.

Ким упрямо молчит и отводит взгляд.

- Она справится. - бормочет девушка. Я подхожу ближе, Ким отшатывается.

- Не глупи, малышка. - практически шепотом осведомляюсь я, склонившись к самому её уху. - Никто не справился с этим, разве не видишь? И она не справится.

Она не отвечает. И не нужно, зачем? Всё понятно и так.

- Ты можешь верить в то, что они - твоя семья. Имеешь право верить, во что хочешь, но если эта вера встанет у меня на пути, я засуну её тебе в самое неподходящее для этого место. Ты поняла?

Ким шумно сопит, когда я сжимаю волосы у неё на затылке.

- Ты. Меня. Поняла?

- Да!

- Молодец. - говорю я, отпуская девушку.

Затем я разворачиваюсь, чтобы уйти, как мимо меня проносится что-то тяжелое и с грохотом ударяется о дверь. Я резко оборачиваюсь, глядя на рыдающую Ким.

- Почему ты такая жестокая?! - шмыгает носом рыжеволосая. - Ты не была такой, Брук! Почему ты такой стала?

Я легкомысленно пожимаю плечами и толкаю дверь, переступая через осколки.

- Спроси у своей "семьи".

Перейти на страницу:

Похожие книги

Теория праздного класса
Теория праздного класса

Автор — крупный американский экономист и социолог является представителем критического, буржуазно-реформистского направления в американской политической экономии. Взгляды Веблена противоречивы и сочетают критику многих сторон капиталистического способа производства с мелкобуржуазным прожектерством и утопизмом. В рамках капитализма Веблен противопоставлял две группы: бизнесменов, занятых в основном спекулятивными операциями, и технических специалистов, без которых невозможно функционирование «индустриальной системы». Первую группу Веблен рассматривал как реакционную и вредную для общества и считал необходимым отстранить ее от материального производства. Веблен предлагал передать руководство хозяйством и всем обществом производственно-технической интеллигенции. Автор выступал с резкой критикой капитализма, финансовой олигархии, праздного класса. В русском переводе публикуется впервые.Рассчитана на научных работников, преподавателей общественных наук, специалистов в области буржуазных экономических теорий.

Торстейн Веблен

История / Прочая старинная литература / Финансы и бизнес / Древние книги / Экономика
Изба и хоромы
Изба и хоромы

Книга доктора исторических наук, профессора Л.В.Беловинского «Жизнь русского обывателя. Изба и хоромы» охватывает практически все стороны повседневной жизни людей дореволюционной России: социальное и материальное положение, род занятий и развлечения, жилище, орудия труда и пищу, внешний облик и формы обращения, образование и систему наказаний, психологию, нравы, нормы поведения и т. д. Хронологически книга охватывает конец XVIII – начало XX в. На основе большого числа документов, преимущественно мемуарной литературы, описывается жизнь русской деревни – и не только крестьянства, но и других постоянных и временных обитателей: помещиков, включая мелкопоместных, сельского духовенства, полиции, немногочисленной интеллигенции. Задача автора – развенчать стереотипы о прошлом, «нас возвышающий обман».Книга адресована специалистам, занимающимся историей культуры и повседневности, кино– и театральным и художникам, студентам-культурологам, а также будет интересна широкому кругу читателей.

Л.В. Беловинский , Леонид Васильевич Беловинский

Культурология / Прочая старинная литература / Древние книги