Читаем Я обязательно спасу Тот (СИ) полностью

Чьи-то сильные руки сжимают мой локоть и тащат меня в сторону выхода, а я, ничего не понимая, плетусь подальше от бойни. Затем один из "псов" садит меня в машину, говорит что-то водителю и мы трогаемся. Я падаю в обморок.

Я прихожу в себя уже сидя в кабинете доктора Огдена - отца Тео. Он убирает от моего лица бутылочку с дурнопахнущей жидкостью, прочищает горло и отходит к столу. Взяв ножницы, он возвращается ко мне и разрезает ткань на моем плече.

- Понравилась "Лолита"? - спрашивает он, зачем-то протягивая мне граненый стакан с вином. Я обращаю на лицо мужчины вопросительный взгляд, он нетерпеливо дергает рукой с сосудом и кашляет, отвернув лицо в сторону. Я беру стакан и благодарно киваю.

- Не знаю даже. - качаю головой я, отпивая вина. - Смешанные чувства, знаете ли.

Мы ведем весьма милую беседу о романе, прочитанном мною ранее, пока поток моих мыслей не прерывает дикая боль в плече - мистер Огден запускает края пинцета прямо в рану, нащупывая пулю. Я жмурюсь.

- Придется потерпеть. - бормочет он, не отрываясь от работы. - Я быстро.

- Больно. - шмыгнув носом, говорю я.

- Ну а кому сейчас приятно? Мне, может, не доставляет никакого удовольствия возиться у тебя в крови.

- Это Ваша работа.

Том скалится, чуть приподняв уголки губ, и продолжает шевелить пинцетом у меня в руке. Я содрогаюсь всем телом.

- Не совсем, девочка.

Спустя совсем недолгое время он достает пулю. К тому моменту я уже успеваю выпить еще вина и боль утихает.

- Не выходи из комнаты, не совершай ошибку. - тихо бормочу я себе под нос. Том, зашивающий мою рану, приподнимает лицо и удивленно взирает на меня. - Зачем тебе Солнце, если ты куришь Шипку?

- За дверью бессмысленно все, особенно - возглас счастья.

Только в уборную - и сразу же возвращайся. - я замолкаю, глядя на мужчину, а затем продолжаю:

Не выходи из комнаты. О, пускай только комната

Догадывается, как ты выглядишь. И вообще инкогнито

Эрго сум, как заметила форме в сердцах субстанция.

Не выходи из комнаты! На улице, чай, не Франция.

- Любишь Бродского? - замяв заинтересованность, дергает плечом Том. - Занятно.

-Я еще люблю поэзию серебряного века: Волошина, Есенина, Северянина. А Вы? Любите поэзию?

- Закончил. Можешь пойти переодеться.

Я благодарно киваю, поднимаюсь со стула и выхожу в коридор, направляясь в самую дальнюю спальню. Нажимаю на ручку, толкаю дверь и останавливаюсь, секунду глядя на эту картину, затем закрываю глаза ладонью и, издав пару надрывных смешков, исчезаю за дверью. Тео, не изменив позы, замирает, глядя в стенку. Затем опускает взгляд на взъерошенную Мел с лихорадочным румянцем на щеках, хмурится и качает головой.

- Вот от Вас, милочка, я такого не ожидал.

Мел красноречиво закатывает глаза.

- Подлезли под невинного обнаженного парня в боевой готовности и использовали его в своих низких целях!

- Она ушла, идиот. - ворчит девушка, снова притягивая брюнета к себе.

Я переодеваюсь в другой спальне, мне помогает Кайла. Девушка как-то странно смотрит на меня, но молчит. Видимо, хочет что-то мне сказать, но не может.


***

Проходит довольно долгое время, прежде чем меня снова отправляют на задание. Сейчас всё проходит куда спокойней, я выполняю свою работу и ухожу, никого не убив. Я продолжаю тренироваться с Эваном, теперь ко мне откровенно клеится Майкл, а я совершенно не знаю, как на это реагировать.

Однако все мои проблемы в один момент отходят на второй план.

Это, знаете ли, очень странное чувство, будто тебя резко бьют по затылку - именно так я себя почувствовала, когда узнала, что один из "наших" умирает. Вот прям умирает. Его не убили, не ранили, он просто...

- Я не хочу долго и мучительно умирать, лежа в кровати, друзья мои. - с ухмылкой говорит Тео, разводя руки в стороны. - Хоть я и не могу избежать смерти, судьба предоставила мне другой выбор: где и как. Уже пару лет я мечтаю вернуться в Остин и навестить дядю с тетей и своих кузенов, так что... Почему бы не сделать это прямо сейчас? Не уехать. Имею право на отдых. - и, облизнув нижнюю губу, он опускает взгляд в пол. - На последние каникулы, так сказать.

Кто-то хлюпает носом, кто-то даже завывает в голос, а мне, что удивительно, ужасно трудно сдержать слезы. Ком в горле набухает, дышать становится трудно, а слезы всё наступают.

- Нет, не плачьте. - он снова оживает, когда Бьянка с громким всхлипом бросается ему на шею. Он неловко улыбается, похлопывая подругу по спине. - Я не хочу, чтобы вы плакали. Мне самому тяжело, ясное дело, но если бы я знал, что реакция будет такая...

- А чего ты хотел, дурак? - Кайла пытается улыбнуться, но губы слишком сильно дрожат. - Ты же оди из нас! Мы тебя любим и... Может, останешься?

Сейчас Тео не выглядит, как клоун или шут. Напротив, он впервые кажется мне серьезным.

- Нет, Спенсер, не могу. - легкомысленно пожимает плечами он. - Да и не хочу, чего скрывать.

Я бросаю косой взгляд в сторону, на темный угол, в котором внезапно зажигается маленький огонек. Он на секунду становится ярче, по воздуху катится облачко дыма, а затем Мел делает шаг вперед.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Теория праздного класса
Теория праздного класса

Автор — крупный американский экономист и социолог является представителем критического, буржуазно-реформистского направления в американской политической экономии. Взгляды Веблена противоречивы и сочетают критику многих сторон капиталистического способа производства с мелкобуржуазным прожектерством и утопизмом. В рамках капитализма Веблен противопоставлял две группы: бизнесменов, занятых в основном спекулятивными операциями, и технических специалистов, без которых невозможно функционирование «индустриальной системы». Первую группу Веблен рассматривал как реакционную и вредную для общества и считал необходимым отстранить ее от материального производства. Веблен предлагал передать руководство хозяйством и всем обществом производственно-технической интеллигенции. Автор выступал с резкой критикой капитализма, финансовой олигархии, праздного класса. В русском переводе публикуется впервые.Рассчитана на научных работников, преподавателей общественных наук, специалистов в области буржуазных экономических теорий.

Торстейн Веблен

История / Прочая старинная литература / Финансы и бизнес / Древние книги / Экономика
Изба и хоромы
Изба и хоромы

Книга доктора исторических наук, профессора Л.В.Беловинского «Жизнь русского обывателя. Изба и хоромы» охватывает практически все стороны повседневной жизни людей дореволюционной России: социальное и материальное положение, род занятий и развлечения, жилище, орудия труда и пищу, внешний облик и формы обращения, образование и систему наказаний, психологию, нравы, нормы поведения и т. д. Хронологически книга охватывает конец XVIII – начало XX в. На основе большого числа документов, преимущественно мемуарной литературы, описывается жизнь русской деревни – и не только крестьянства, но и других постоянных и временных обитателей: помещиков, включая мелкопоместных, сельского духовенства, полиции, немногочисленной интеллигенции. Задача автора – развенчать стереотипы о прошлом, «нас возвышающий обман».Книга адресована специалистам, занимающимся историей культуры и повседневности, кино– и театральным и художникам, студентам-культурологам, а также будет интересна широкому кругу читателей.

Л.В. Беловинский , Леонид Васильевич Беловинский

Культурология / Прочая старинная литература / Древние книги