Я обязательно спасу Тот (СИ)

Пьяная в сопли Бьянка затягивается кальяном, сонно прикрывает веки и выдает, хрипло хохотнув:

- Он явно её выебал!

Комната погружается в громогласный смех. Тео смеется со своими, хотя шуточка Бьянки кажется ему необычайно плоской.

- Или она выебала его, почему нет? - говорит кто-то. Тео едва заметно кивает и опускается в глубокое кресло с разорванной на подлокотнике тканью.

Из динамиков льется громкая музыка, половина присутствующих, среди которых различаются не только постоянные члены Дома, но и те, кто бывает здесь куда реже, танцуют, тиская друг друга в сладком дыму и полумраке, кто-то продолжает пить, не обращая внимания ни на что вокруг, кроме бутылки, и только один человек занят ничем.

В руки Тео падает гитара, музыка смолкает.

- Сыграй ту, где ту-ду-ду, ту-ду-ду-ду, а потом еще с барабанами. - бессвязно лепечет Ева, упираясь локтем о спинка его кресла. Тео кивает, не особо заморачиваясь о том, что от него хотят, и начинает играть первое, что приходит на ум. - Да, она! - хохочет девушка. Она чуть не падает, но её поддерживают заботливые руки Джона. Заботливые и вездесущие.

Вездесующие, скорее.

Оторвать бы ему эти гребанные руки.

Тео никогда не считал себя очередным ревнивым придурком, коими становились все влюбленные парни. Да и к кому ревновать? Девушки, с которыми он проводил веселые бессонные ночи, не являлись для него чем-то важным. Даже не игрушками. Они - просто секс. Ничего. Тепло тел и удовлетворение потребностей.

Почему сейчас всё так сложно?

Он поднимает взгляд, не прекращая игры, и такой блеклый инструмент, как гитара, внезапно становится самым уютным и многогранным на свете. И звуки её становятся громче, вызывающей, надрывней.

Но затем даже игра становится тише и осторожней, боясь спугнуть брошенную ненароком хриплую ноту. Мел щелкает пальцами в такт звучанию гитары, прикрыв веки, и когда все начинают подначивать её, чтобы она пела громче, девушка сдается.

- Мы чересчур увеличили дозу,

Вспомнили все, что хотели забыть

Или на рельсы легли слишком поздно, - напевает Мел.

- Бог просто устал нас любить, - практически шепотом отзывается Тео, не прекращая игры. - Бог просто устал...

***

Они разговаривают о прошлом, о своих жизнях до "Дома", о политике, о войне, о музыке, о родителях и друзьях, о кино и литературе. Обо всём, что окружало их раньше и окружает сейчас. Мел почти засыпает на плече Тео, но он начинает её щекотать, прекрасно зная, что девушка суровая только с виду, а на самом деле удивительно чувствительная.

Тео, озираясь по сторонам, подсаживается к сидящей в одиночестве девушке и беспардонно закидывает руку ей за плечо.

- Привет. - говорит он, почесывая нос свободной рукой. Затем он поводит рукой в воздухе, описывая круг, и достает из-за пояса джинсов большой розовый леденец. - Хочешь поиграть?

- Не люблю игры. - говорит девушка и одним резким движением выхватывает леденец из рук Теодора. - А за это спасибо.

Тео заливисто хохочет, запустив пятерню в свои отросшие черные патлы.

- Очень зря. - со смешком пожимает плечами брюнет. - Расскажи, как ты сюда попал, ангел? Что-то не похожа ты на шлюху или барыгу.

- Типично мыслишь, парень.

Мел разрывает прочную прозрачную фольгу, которая покрывает розовую карамель и сует леденец в рот.

- Значит, по-твоему я не могу быть барыгой? - девушка моментально кривится и вручает леденец Тео. - Невкусный.

- Как твой характер. - неунывающим тоном произносит Тео, облизывая леденец. - Да и я повидал достаточно барыг, чтобы распознавать их среди остального серого общества.

Парень недвусмысленно усмехается и, склонившись к самом уху девушки, говорит:

- Барыги - счастливые люди. А ты - нет. Ты грустная.

Затем возвращается в исходное положение и снова отчего-то смеется.