Я обязательно вернусь (СИ)

С днем венчания наши молодые уже определились. Двадцать пятое июля, в день памяти святого апостола Иакова, покровителя такой далекой и прекрасной Испании.

Именно по этой причине я пропадала в мастерской, месье Вейлр по мере своего выздоровления не отходил от меня, помогая во всем. Мы снова монтировали станки, налаживали их работу, выкладывали печь для плавки, выводили дымоход. И примерно через месяц все было готово в мастерской пока еще не очень опытного, но такого старательного ювелира.

С кузнецом у меня состоялся очень серьезный разговор. Нельзя ему было еще на физически тяжелые работы, после такой продолжительной болезни. Приступы слабости подкатывали, и испарина выступала на лбу этого сильного и мужественного человека. И не работать он не мог, чувствуя себя нахлебником.

Предложила учиться на ювелирное дело, работать будем вместе, вместе будем ошибаться, и вместе будем исправлять эти ошибки. Тут конечно вопрос секретности стоял очень жестко. Ни когда и никому он не будет рассказывать, что делается в этом помещении, просто закрыл двери и забыл, что бы он не увидел. Он клялся и божился всеми святыми, родных у него никого не было. Обговорили его оплату в месяц, проживание и питание в отеле. Письменный договор скрепили подписями и печатью рода де ла Гутьеррес. Постепенно становилось понятно, что это не случайный человек, который транзитом пройдет по какому — то участку моей жизни. Нет, это единомышленник и личность, которая могла развиваться, и тянулась к знаниям. И я готова была с ним делиться многим, что знаю сама.

Я исследовала всю, в общем, то не маленькую такую библиотеку, что оставил англичанин, она находилась в центральной части здания возле бальной залы и нашла несколько старинных изданий по ювелирному делу, забрала книги в свой кабинет, пусть я много знаю из будущего, но и знания пятнадцатых, шестнадцатых веков мне пригодятся.

И, конечно же, я провела инвентаризацию всего сокровища, что нашла в подземелье. Золотые слитки мы с Жанной все пересчитали, золотые монеты из второго клада были испанскими дублонами, кто бы сомневался, конвертируемая валюта во все века.

Золото и серебро было пересчитано, и составлена полная опись всего, что было найдено в подземелье. В маленьких мешочках как вы уже догадались, уважаемый читатель были драгоценные камни, преимущественно рубины и сапфиры удивительной красоты и чистоты. Бриллиантов не было совсем, был один мешочек с четырьмя превосходными ограненными изумрудами. Как будто из будущего. Графиня вела очень скрупулёзно весь учет. Мы разделили финансы нашей семьи и найденные сокровища. Это был совершенно разные статьи доходов и расходов. Учет полностью вела графиня. Решили, что на данный момент мы являемся пока только хранителями сокровищ. Если что то и будем брать, то заработав, все будем возвращать обратно.

В комнатке — хранилище, она находилась в моих покоях, возле кабинета, я в одиночку простучала все стены и полы и нашла — таки тайник в полу. Сложила туда все сокровища тамплиеров, а так же перстень с изумрудом, заложив половицы обратно, сверху на тайник затянула старинный, тяжелый стол, а рядом установила большую полку под документы. Хранилище закрывалось на хитрый замок, штыри от него уходили далеко в каменные стены, дверь же задраивалась гобеленом, если не знать про эту комнату, то находясь в кабинете, визуально не возможно было догадаться, о ее существовании. Ключ, что закрывал это помещение, я носила пока на себе. Но его просто необходимо было куда-то пристроить.

Между моей спальней и кабинетом был небольшой тамбур, все комнаты и в том числе тамбур имели двери, а уже из спальни можно было попасть в ванную комнату. По сути это была отдельная квартирка с выходом в большую гостиную, в которую так же выходила дверь из комнат сеньоры Адории. Спальней была очень большая, светлая комната с небольшой кроватью, но зато изголовье кровати стояло в углублении в стене под сводчатым потолком, и опиралась она на красивые витые столбики. А так же в спальне стоял большой шкаф, и в нем можно было на полках хранить много вещей. А вот вешалок, к сожалению еще не было, вероятно не изобрели. Позже мы исправим этот недочёт. Стены были затянуты гобеленом с ненавязчивым рисунком, на котором дамы улыбались кавалеру сидя на солнечной лужайке, они все были беззаботны и вероятно художник именно так представлял себе жизнь местной аристократии.