Я, они и тьма

И точно. Стоило об этом подумать, как сердце очень знакомо кольнуло. Вот оно что! Это же тьма! Ну, то есть, богиня! Она что, очень невовремя вспомнила о том, что она женщина? Или Дерек в ее вкусе? А ну, отвечать и не молчать!

Но тьма, то есть, богиня, молчала. Никакой шизофрении. А тяга-то осталась! Я очень выразительно посмотрела на спину Ват Йета, справляясь с приливами нежности. И как только спина Ват Йета перестала вызвать желание ее обнять, как… А у него такие миленькие скулы… И губы у него что надо, не холодные, а очень мягкие, теплые – живые. И впалая щека – меловая, бледная, очень глад… Вот черт! Дерек Ват Йет вызывал у меня вполне нормальные для молодой девушки чувства. А у меня ли?

Меня бросило в жар. Между лопаток медленно стекла капля пота. А что, если это не мое тело его хочет? А что, если это тело Йолы?

Я не сдержалась и застонала, спрятав лицо в ладонях. Села на кровати, пытаясь сконцентрироваться на себе, на своей личности. Я – не Йола, не богиня, я Вера, Ве-ра. У меня есть, ну, то есть, была работа, машина – тоже, наверное, была. Квартира, Танюшка, бывший муж… Я – сильная, циничная, местами вообще стерва редкостная и хамло. Я едва не засадила за решетку генерального. Я рискнула жизнью и сделала все, что зависело от меня, чтобы этот старый козел пострадал. Я резкая, грубая, с каре, высокая, очень стройная. Какого цвета у меня волосы? Какого цвета? Черные.. Нет, каштановые, вот примерно как у Дерека. Или все же черные?

И вот тут я испугалась по-настоящему. Я не могла, никак не могла вспомнить цвет своих волос, выражение своих глаз, когда красовалась перед зеркалом, не могла вспомнить, что мне сказала Танюшка перед свадьбой, в чем я была одета на выпускной… Я не помнила!

– Йола! Что с тобой? – спросил Ват Йет, разворачиваясь ко мне.

Но я не отвечала – мой разум был невероятно напряжен. Я – Вера. Я брюнетка, на выпускном я была в брюках… да, в брюках. Бежевых? Да, бежевых, и в майке с белым кружевом. На нем до сих пор осталась капля красного вина. Кто же его разлил?

– Йола?!

– Отвяжись, – сквозь зубы прошипела я, концентрируясь снова и стараясь не обращать внимания на свои чувства по отношению к нему.

Иванцев разлил! Он уже после выдачи аттестатов лыка не вязал. Так… А Танюша сказала, что если я захочу пожаловаться на мужа, у нее на этот случай всегда есть бутылочка моего любимого вина. Фууух! Вспомнила! Из глаз брызнули слезы облегчения. Это мои слезы, или это из-за того, что организм Йолы гормонально нестабилен и подвержен слезоразливу? Где она, где я, а где богиня?!

И в этот момент Дерек Ват Йет вцепился в мои плечи, встряхнул меня сильно, грубо.

– Да что с тобой происходит? Давай-ка поговорим как следует!

Его голос опять взволновал меня, хоть и не предвещал мне ничего хорошего. Да что это такое!

Я взъярилась, дернулась назад, вырываясь из его захвата, и отчетливо отчеканила, глядя в его зеленые, любимые не мной, а богиней, глаза.

– Дерек Ват Йет, пошел ты на …! И не тряси меня, как грушу. Достал, сил нет.

Зеленые глаза изумленно моргнули. Тень его ресниц коснулась впалой щеки. Так красиво… так! Стоп! Всем – молчать! Я – Вера. Я тут главная!

И меня неожиданно отпустило.

– Извини, – пробормотала я. – Мне нужно умыться и кофе.

Но крепкая рука снова вцепилась в мое запястье.

– После. Сначала мы поговорим.

От его прикосновения несло жаром магии, которая быстро, дерзко и очень нагло перетекла в мое тело.

– Ты с места не сдвинешься, пока мне все не расскажешь.

– А если я писать захочу? – ехидно спросила я, попытавшись поерзать и почесать нос. У меня ничего не вышло – магия Ват Йета меня обездвижила.

– Мне плевать, – ответил он спокойно и равнодушно. – Отвечай, кто ты на самом деле. Ни одна рабыня не может так говорить с другим человеком – вас не так обучают. И не смей увиливать. Магия подчинения очень неприятна, уж поверь. Если твои ответы меня не устроят, я причиню тебе боль.

Вот теперь я испугалась – меня прям пробрало. Гормоны Йолы и нежные чувства богини как-то разом испарились. И я осталась перед равнодушным чудовищем с пуговичными глазами один на один.

ГЛАВА 16

«Никогда и ни в чем не признавайся. Строй дуру, лей слезы, ной, но не признавайся. Раскаявшиеся не получают преимуществ, только пинки и тычки», – всплыли в голове чьи-то уверенные слова. То ли Танюшки, то ли какой-то другой подруги.

Я опустила глаза, старательно выдавливая слезы – правда, и стараться особо не пришлось. Все вот тут, на поверхности. Нам, женщинам, поплакать обычно несложно. Вопрос в том, для кого и для чего обычно концерт.

Мужчины, по моим наблюдениям, делятся на две категории. Есть те, кто не может терпеть женские слезы. Они ведут себя бестолково, теряются, начинают неловко утешать, топчутся на месте и не знают, куда бежать и что делать, чтобы это прекратилось. И есть те, кто считает, что слезы для женщины – как весенний дождик. Эдакая обязательная особенность женского организма. Поплакала и перестала. Можно немножко поутешать, но это необязательно.