Я, они и тьма

Она будет его женой, его личным телохранителем и интересной спутницей жизни. Сав дураком не был и прекрасно, как и Ват Йет, видел ее странности. Разгадать их он не мог, а изучать ее было очень увлекательно. Ее тьма его уже не смущала, более того, без тьмы она не была для него желанной невестой.

О любви речи вообще не шло, но много ли браков по расчету? Симпатия есть – уже полдела.

Сав не без оснований считал, что он будет хорошим мужем и даст бывшей рабыне то, о чем она и мечтать не могла. Он считал, что все честно. Взаимный обмен. Он – ей, она – ему. Да и ее внешность, тело… О, больших усилий стоило сдержаться и не спугнуть, не довести начатый поцелуй до логического завершения. Но нельзя. Девчонку насиловали много лет, а Сав, как толковый безопасник и очень, очень неплохой психолог, хорошо знал последствия подобного. Может, этим отчасти и объясняются ее странности? Хотя нет, тут что-то другое. Ну ничего, для того, чтобы ее разгадать, у него будет достаточно времени. Главное, всегда держаться поблизости и быть таким, каким она хочет его видеть. Заботливым, нежным, сильным.

Сейчас, после поцелуя, он смотрел на порозовевшие щеки своей уже без пяти минут невесты и понимал, что все сделал правильно.

А потом, огорошив ее предложением, пошел открывать двери, за которыми стоял уже знакомый всем камердинер. Бледный, с дрожащими руками и каплями крови на лице, одежде и руках.

– Покушение на императора. Ват Йет тебя зовет. Быстрее, – почти простонал он, хватая Йолу за руку и таща ее за собой.

Романтическая дымка выветрилась. Сав бросился за ними.

***

Дерек Ват Йет примерно знал, зачем его вызвал император Пеор на личную аудиенцию. Официально, с бумажкой и печатью. Видимо, Пеор намеревался отдать тот приказ, который Ват Йету меньше всего хотелось исполнять. Он не хотел идти с темной в Дигон, к источнику, подозревая, что ничем хорошим дни, проведенные с темной тет-а-тет, не закончатся. Он и так еле сдерживал свою тьму, будучи одновременно не в силах не видеть темную.

Он угрюмо шагал наверх, в императорский Шпиль, который стал неприступной крепостью, и раздумывал о том, как избежать приказа. Может, удастся…

Император сидел в кресле – осунувшийся, постаревший. Дерека Ват Йета на мгновение кольнуло чувство вины. Ну вот, опять. Стоило раз дать слабину, как ментальная стена, которую Ват Йет строил долгие годы, начала крошиться.

– Вы с темной отправляетесь в Дигон, к источнику, – сразу же начал он. В его уставшем потухшем голосе не было ни намека на то, что он может передумать. А освещать все причины своего отказа Ват Йету очень не хотелось.

– Нужно что-то делать… – растерянно сказал император в повисшей паузе. – Если у вас ничего не получится, то я сложу полномочия раньше срока и отдам Тирой Дигону. Так хоть люди перестанут умирать.

– Может, Малек еще не мертв…– начал Ват Йет, но император перебил его.

– Мой сын всего лишь первый. Я хочу, чтобы подданые Тироя не теряли своих детей в этой… В этом…

Он сгорбился, отвернулся к занавешенной каменной кладке на месте окна. А что он мог еще предпринять? В считаные дни почти вся армия Тироя оказалась погублена. Ресурсы еще есть, но все они ухают в бездонную пропасть растрат. Союзники сидят тихо – толку от них никакого. Небольшая поддержка на первых порах не принесла вообще никакой ощутимой помощи, а потом начались вежливые отписки от властителей сопредельных земель – одна за другой. Дигойский договор был разорван.

Был бы у них месяц, всего месяц – и Дигон бы ослаб, обескровился. Но – увы. Времени не было.

Император смотрел на кладку отсутствующим взглядом. Маленький паучок, повисший на гобелене рядом, не привлек его внимания. Да и кто будет обращать внимания на каких-то там паучков, когда рушится государство?

Паучок тем временем переполз ближе – он был очень быстрым, намного быстрее другого членистоногого. Повис над головой императора, покачиваясь на серебристой паутинке.

– Я считаю, что… – начал было Ват Йет, но император вдруг вскочил, взлохматил волосы. Закричал, падая с кресла и держась двумя руками за голову.

Ват Йет подбежал к нему, не очень понимая, что происходит.

Маленький паучок стремительно выполз из-за шиворота императора. Обычный, не металлический – живой паучок с ворсистыми длинными ножками, с восемью глазками, с круглым брюшком. Только вот от него волнами распространялся жар магии. Ват Йет кинул на него книгу, для верности потоптался на ней, услышал хруст и кинулся к императору, щупая пульс.

Горло императора распухло, почернело. Он никак не мог вздохнуть, только хватал Ват Йета за руки, мешая ему.

– Сюда! Быстро! – заорал он, подкрепляя голос магией. Он знал, что камердинер императора или его замена всегда пасется где-то неподалеку.

– Император умрет через минуту. Руку ему держи! – приказал Ват Йет, не глядя на прибежавшего камердинера. А сам быстро полоснул чем-то острым по горлу императора где-то сбоку. Брызнула в разные стороны кровь, и император обмяк.

– Я выпущу отравленную кровь, а ты найди темную. Йолу. Если будешь медлить, император умрет.