Я, опять я и еще раз я

Дверь была помечена «Ясли, стадия I», и сквозь стекло Ева ясно видела прозрачные контейнеры с младенцами. Потом она заметила Уилсона. Он прижимал электрошокер к нежному подбородку новорожденного младенца. Ева замерла. Если она ворвется внутрь, он, возможно, убьет Дину, а уж новорожденную — наверняка.

Она оглядела коридор. Должен быть еще какой-то выход. Ей стало нехорошо, когда она увидела двери, помеченные как «Ясли, стадия II» и «Ясли, стадия III».

«Откуда у детей столько энергии?» — удивился Рорк. Диана пробежала, не останавливаясь, целую милю по этим бесконечным коридорам. Он держался рядом одной только силой воли. Кровь из пореза на лбу заливала ему глаза, кровь сочилась на плече, двухлетняя девочка, которую он нес на руках, стала казаться ему свинцовой к тому времени, как они добрались до лифта.

Таким же свинцовым был и страх, лежавший у него на сердце.

— Я сама знаю, как отсюда выбраться. Вы потеряете слишком много времени, если подниметесь со мной наверх, а потом будете опять спускаться. Нас никто не пытался остановить. Никто не тронет нас сейчас. Никому до нас дела нет.

Рорк быстро принял решение.

— Поднимайся прямо наверх и выходи. У меня там машина. На парковке пункта скорой помощи. Черный Зед-Икс-5000.

На один миг проявилась ее истинная натура девочки-подростка.

— Клево!

— Возьми ее, возьми ключ. — Рорк вынул из кармана кодовую карточку. — Поклянись мне, Диана, поклянись жизнью своей матери, что ты пойдешь к машине, сядешь в нее и запрешься изнутри. Вы обе должны там сидеть, пока мы не выйдем.

— У вас кровь идет. Вы потеряли много крови, вы хотели нам помочь. И она послала вас с нами, как Дина послала меня с Дарби. — Диана протянула руки и взяла девочку. — Ладно, я клянусь. Клянусь жизнью Дины, жизнью моей матери. Я запрусь с ней в машине и буду вас ждать.

— Возьми вот это. — Рорк дал ей наушник. — Когда благополучно выберешься наружу, надень это и объясни человеку, который слушает на том конце, где мы находимся и как сюда добраться. — Немного поколебавшись, он протянул ей электрошокер. — Пустишь его в ход только в случае крайней необходимости.

— Никто мне раньше не доверял. — Она сунула шокер в карман. — Спасибо.

Когда дверь лифта закрылась, Рорк бросился бежать.

Ева подползла к двери «Стадия II» и открыла ее карточкой, которую взяла у Уилсона. Внутри было пять колыбелек. В них спали дети… черт, откуда ей было знать? Наверно, им было по несколько месяцев. Даже во сне они были под наблюдением мониторов.

Как и дети, которых она видела в следующей секции — «Стадия III», — которые спали на узеньких, как в каком-нибудь приютском дортуаре, кроватках. Ева насчитала пятнадцать.

Внутренние двери между секциями открывались без карточки. Во всяком случае, двери «Стадии II». Ева видела Дину в «Стадии I». Она стояла с поднятыми руками. Ее губы двигались. Еве не требовалось слышать слова, чтобы понять, что она умоляет. Это было написано у нее на лице.

«Заставь его положить девочку, — мысленно приказала Ева. — Заставь его опустить шокер хоть на дюйм, хоть на одну чертову секунду. Это все, что мне нужно».

Она уже готова была рискнуть, но увидела систему громкой связи на стене у двери, включила ее и прислушалась.

— В этом нет смысла. В этом нет смысла. Отдай ее мне, прошу тебя.

— Смысл есть. Свыше сорока лет работы, достижений, надежд. Мы и на тебя возлагали большие надежды, Дина. Ты была одним из наших лучших достижений. И все это ты отбросила. Ради чего?

— Ради собственного выбора, ради жизни и смерти. Я не одна такая, и я не первая. Сколько таких, как я, покончили с собой, потому что не могли существовать, зная, во что ты нас превратил?

— Превратил? А знаешь, чем ты была раньше? Уличным отребьем, крысой из сточной канавы. И ты была уже в кусках, когда тебя доставили к нам. Даже Уилфрид не смог тебя собрать. Мы спасли тебя. Мы спасали тебя раз за разом, снова и снова. Мы усовершенствовали тебя. Мы сделали тебя безупречной. Ты существуешь, потому что я это позволил. А теперь я могу положить этому конец.

— Нет! — Она бросилась вперед, когда он сильнее надавил электрошокером под челюсть новорожденной. — Тебе это ничего не даст. Все кончено, ты же знаешь, что все кончено. Но ты все еще можешь уйти. Ты можешь выжить.

— Кончено? — Его лицо горело лихорадочным возбуждением. — Все только начинается. В следующем веке то, что я создал, станет существованием рода человеческого. И я там буду, я сам все это увижу. Смерть для меня больше не преграда. А вот ты…

Он вздернул руку с шокером, и Ева ворвалась в дверь. Но не успела она выстрелить, как он вскинул малютку и закрылся ею, как щитом.

Ева распласталась на полу и избежала молнии, ударившей в дверь у нее над головой. Воздух взорвался плачем младенцев и воем сирен.

— Полиция! — объявила она, стараясь перекричать гвалт, и нырнула в ближайшее укрытие. — Клиника закрыта. Бросай оружие. Положи девочку.

Компьютерное устройство над самой ее головой взорвалось и посыпалось водопадом осколков.

— Ну, значит, не договорились, — пробормотала Ева.