Я остаюсь

– С чего начать?.. – Кевин почесал затылок. – Ну, наверное… Ладно, буду о них рассказывать по очереди. Приехали они сюда ловить форель, но ни разу ее не ловили…

– Бухали? – предположил я, зная нравы своих соотечественников.

– И это тоже. Но не в этом дело.

– А в чем? Достал уже тягомотину разводить.

– Начну с diadyi Mityi. Кстати, что это имя означает?

– Нормальное имя. Дмитрий. Ден. С уважительной приставкой.

– Так вот этот Ден служил в каких-то войсках, которым даже оружия не дают. Что за войска?

– Ну, это… – замялся я, не вполне понимая, как объяснить легенду советских времен. – Это специальные войска, которые… которые… Скажем так, действуют в политической сфере, больше словом, чем оружием. Пропаганда и все такое… Ну и могут, конечно, в атаку с голыми руками пойти… Вот примерно так.

– Ну, тогда все понятно… – понимающе кивнул Кевин. Очевидно, мои слова совпали с его представлениями о русских. – Так вот, на него поступило в полицию сразу несколько заявлений о сексуальном домогательстве.

– Реально домогался? Или как в Штатах водится? – переспросил я.

– Нет, он не домогался… – помотал головой Кевин. – Феминистическая ерунда. Сам знаешь, не так посмотрел, не то сказал, но миссис Рендалл, а ей, кстати, семьдесят пять лет, ущипнул и проворковал ей на ухо, что лет пятьдесят назад он бы ей обязательно вдул. Представляешь? Результат – заявление в полицию. Я пытался ему объяснить, что у нас так не принято, что с женщинами можно общаться только с их разрешения, но он отказался понимать. В общем, их ждал суд, а потом кутузка, но русским помог их влиятельный друг из Лос-Анджелеса, и проблемы с полицией решили. И когда они затеяли гонки на квадах по горам со стрельбой, тоже все спустили на тормозах.

– А что с Шейлой? Кстати, кто она?

– Шейла, конфетка! – влез в разговор Смит.

– Шейла – хозяйка салуна на Кристальном ручье, – недовольно покривился Кевин. – Чертова стерва, недотрога. Но авантажная такая. Никому не давала… пока…

– Пока не приехал этот diadya Mityа, так?

– Ну да. Наплел ей в уши всякой коммунистической хрени и трахнул, урод, – зло рявкнул Кевин. – Она даже красный флажок на стойке в баре выставила после этого.

– А ты чего так реагируешь? Трахнул и трахнул. Сам же говоришь, стерва-недотрога.

– Ну-у, я сам хотел… – замялся Кевин. – Вот как это у него получилось?

Я немного подумал и сказал:

– Он из тех войск, какие Sroibat называются, а еще он, как понял, еще и Zampolit, то это уже совсем страшно. Так что не удивительно. Пережиток коммунистического режима. Страшные люди. Забей. А второй?

– Второй Prof. Он постоянно пукал и чихал, – заявил Полански. – И diadya Mityа его называл за это «богом войны».

– Как пукал? – удивился я.

– Вот так. Буквально. Пердел без меры. Но вообще он был адекватней, чем первый. Во всяком случае, старушек по задницам не хлопал и всех дам подряд не щипал. Он оказался очень продвинутым специалистом в области связи. Но тоже со своими странностями. Заправлял все, что можно заправлять, в кроссовки и носил майку с портретом какого-то русского рок-идола. Музыка, кстати, у этой группы ничего. Он мне диск подарил. И чуть не потопил девок и угробил лодку, когда примерялся устроить рафтинг, бухой в задницу. Но не утопил.

– А что там за история с Лили?

– Лили… – тяжело вздохнул Кевин.

– Prof ее соблазнил и трахнул, – ехидно напомнил Джастин. – И она, с Шейлой вместе, рыдала горючими слезами, когда эта парочка уезжала домой.

– Вот не буду рассказывать, какого долбаного койота они влезают?! – разъярился Полански. – Может, и не трахнул, я этого не видел.

– Тихо, тихо, они больше не будут, продолжай… – поспешил успокоить я Кевина. Меня отчего-то переполняла гордость за своих соотечественников, и очень хотелось услышать окончание рассказа.

– Лили – это моя помощница. Такая тихая смирная и красивая девочка, училась в местном университете на факультете радиофизики, – продолжил Кевин. – Помимо основных обязанностей, занималась еще наладкой радиорубки на дамбе. Вот на этой почве она с этим парнем и сошлась. Стали вместе разбираться с рацией, закрываться. Потом она стала по вечерам вместе с Шейлой и с этими парнями зависать и безобразия устраивать. Короче, он ее очень технично приделал. Твою мать, ты представляешь себе пердящего радиста с паяльником в одной руке и стволом в другой, обнимающего девчонку и отстреливающего гобблеров, да еще и русского? Но так и было. Все началось, когда он с ней в рубке шуры-муры крутил… или паяли они какую-то хрень, точно не скажу. Собака перекусала всю смену на дамбе, они обратились и несколько зомби заявились к ним, прямо под дверь. Так он их перестрелял, перестрелял долбаных гобблеров из ствола Лили. Попердывал, паял и стрелял. Ничего не понимаю… В общем, навели они здесь шороху. Вот как им это удалось? С виду совсем не супермены. Ты вот тоже уже с двумя живешь, да еще Настасья на тебя заглядывается. Как у вас это получается?

– Я не в счет. А они… наверно, славянское обаяние, славянская душа. Не знаю, как это объяснить. Женщины любят не за красивую мордашку. За харизму любят.