Я останусь с тобой навсегда

Мрачен день.
Под гром сварливый
мелодичен кошки храп.
Нудно…
в стёкла дождь стучится,
душу мучает хандра.

Разобрать что ль в ней завалы,

в уголочках подмести,
ценности в конце аврала
поудобней разместить.

Что ж… хорошая идея,

солнца я не буду ждать,
всю ненужность \не жалея\
в мусорный отправлю бак.

Чтоб узор из нитей ветхих,

в грусть впадая не плести…
в сердце лишь оставлю место
для добра и для любви.

Щемящее

Самое дорогое на земле — жизнь.

Прохлада нежная над бездной расплылась,
сиянье бликов мудрено переплелось,
лаская низкий берег, томная волна
вдыхает дивный аромат июньских роз.

Огромное…

в гирляндах зубчато-седых,
колышется почти неслышно полотно,
с щемящей болью под глухие звуки брызг
я вспоминаю край не менее родной.

Всплывают в памяти полей ржаных холсты,

луга, сосновый бор, пологие бугры…
и кажется в ответ еловой хвои дым
доносит ветра неожиданный порыв.

Лучей бескровных не жалеет звёздный страж.

Вдоль набережной флейта рассыпает звук;
чарует взгляд приливов медленных игра…
«Какая красота»! — слетает тихо с губ.
Туманятся глаза, окидывая даль…
В мятежной радости печали лёгкой тень —
осознаю умом… сегодня навсегда
один… ещё один со мной простился день.

У каждого из нас история своя

Бескрайна синь небесного простора.
Мерцают звёзды, тайнами маня.
Вселенная…
в ней океан чужих историй.
У каждого из нас —
она своя.

С рождения,

лимит взымевшие на время,
несём по жизни мы нелёгкий крест,
устав, нередко забываем при общенье,
что добродетель кроется в добре.

Лицо под маской благородною скрывая,

корысти ради предаём друзей,
обид пустых, страдая спесью, не прощаем…
не замечаем алчности в себе.

Перед иконами, молясь красивым слогом,

взгляд на^' пол устремив, кривим душой,
постыдное, крестясь, не доверяем Богу,
хотя прекрасно знаем —
лгать грешно.

Я спасаю себя сама

Жизнь она не скатёркою глаженной,
не без колких шипов стезя…
И пока
из минут годы вяжутся,
огорчений не избежать.

Если будешь терзать дни обидою,

жизнь несчётно кнутом хлестнёт.
До кровавых рубцов ею битая,
кружев я не плету из слёз.

Огорчённая болью непрошенной,

к ясновидящей не иду,
взгляд поту^'пив,
не жалуюсь Боженьке,
не кляну в горячах судьбу.

В поздний час…

в абсолютном беззвучии,
пожелтевший блокнот обняв,
отделяя от плевел насущное,
я стихами лечу себя.

Лесть

Лучше пусть правда —
даже суровая,
даже за счёт
каких-то утрат;
речи льстивые,
речи медовые
не желают
подспудно добра.

Лесть…

в своих чарах твёрдо уверена…
околдует,
лишь ей разреши,
у неё сладкой пудры немерено…
Только вот пыль…
увы…
без души.

Русская Сапфо (Анне Ахматовой)