Я отпускаю тебя

Ты поколебалась, но присела на пуф. Я вытянул руки над твоей головой, держа бусы перед лицом. Ты приподняла волосы, чтобы не запутались в замочке. Я положил бусы тебе на ключицы и отвел концы назад, на долю секунды сдавив твою шею и почувствовав, как ты напряглась. Я засмеялся и застегнул ожерелье.

– Прелестно, – сказал я, нагнулся и поглядел на тебя в зеркало. – Старайся не выставить себя дурой, Дженнифер. Ты вечно срамишься на таких мероприятиях – напиваешься и начинаешь лебезить перед гостями.

Я выпрямился и натянул рубашку, выбрав бледно-розовый галстук. Надев пиджак, я взглянул в зеркало, удовлетворенный своим видом.

– Можешь вести машину, – бросил я, – если будешь трезвая.

Я несколько раз предлагал купить тебе новый автомобиль, но ты упорно держалась своей старой «Фиесты». Я терпеть не мог этот драндулет, но не собирался пускать тебя за руль моей «Ауди» после того, как ты, паркуясь, оставила на бампере вмятину, поэтому я сел на пассажирское сиденье твоей вонючей тачки и позволил отвезти себя на твою выставку.

Когда мы приехали, у бара уже собралась целая толпа, и мы шли по залу под одобрительные перешептывания. Кто-то зааплодировал, другие подхватили, но в целом хлопали лишь единицы, и результат получился довольно убогий.

Ты подала мне бокал шампанского и взяла один себе. К нам подошел брюнет с волнистыми волосами, и по тому, как загорелись твои глаза, я понял – это и есть Филипп.

– Дженна! – Он поцеловал тебя в обе щеки, и я заметил, как твоя рука коснулась его руки так коротко, что ты, наверное, думала – я не увижу. Так легко, что это могло сойти за случайность. Но я знал – это у вас некий условный знак.

Ты представила меня, и мы с Филиппом обменялись рукопожатием.

– Вы должны очень ею гордиться! – заявил он.

– У моей жены большой талант, – ответил я. – Разумеется, я ею горжусь.

После паузы Филипп снова заговорил:

– К сожалению, я вынужден похитить у вас Дженну. Мне положительно необходимо представить ее некоторым гостям – к ее работам огромный интерес, и… – Он выразительно потер пальцами, подмигнув мне.

– Я никогда не стоял на пути потенциальных сделок, – заверил я.

Я смотрел, как вы идете по залу. Филипп не убирал руку с твоего крестца, и я догадался, что у вас роман. Не знаю, как я выдержал до конца выставки, неотрывно следя за тобой. Когда в баре закончилось шампанское, я начал пить вино, оставаясь у стойки, чтобы не пришлось сто раз подходить. Я не спускал с тебя глаз. У тебя на лице была улыбка, которую я уже не вижу дома, и я вдруг вспомнил ту смеющуюся девушку, которую когда-то увидел в студенческом клубе в кругу подруг. Отчего ты совсем перестала смеяться?

Моя бутылка опустела, я попросил еще. Бармены переглянулись, но сделали, как я просил. Посетители начали расходиться. Я смотрел, как ты прощаешься с ними: некоторых целуешь, другим жмешь руки, но ни с одним ты не обнималась так тепло, как с твоим «куратором». Когда осталось всего несколько человек, я подошел к тебе.

– Пора ехать.

Ты явно смутилась.

– Я еще не могу, Йен, здесь же люди, и мне нужно помочь с уборкой.

К нам поспешил Филипп:

– Дженна, все нормально. Бедный Йен тебя почти не видел за вечер, ему, наверное, тоже хочется отметить твой триумф. Я все сам закончу, а ты заберешь свои скульптуры завтра. Какой успех! Отличная работа.

Он поцеловал тебя в щеку – на этот раз всего однажды, но во мне вскипела ярость, угрожая вырваться наружу, и я ничего не ответил.

Ты кивнула. Мне показалось, ты разочарована, что Филипп тебя не поддержал. Неужели ты надеялась, что он попросит тебя остаться? Отошлет меня прочь и задержит тебя? Я взял тебя за руку и впился пальцами между косточек, пока ты продолжала ему что-то говорить. Я знал, что ты никогда не скажешь ни слова, и медленно усиливал хватку, пока не почувствовал, как под пальцами играют хрящики.

Наконец Филипп сказал все, что мог сказать, и протянул мне руку. Пришлось тебя отпустить. Ты едва заметно выдохнула и спрятала одну руку под другую.

– Рад был познакомиться, Йен, – произнес Филипп, и его взгляд на мгновение скользнул к тебе: – Берегите ее, хорошо?

Я задумался, что же ты ему рассказывала.

– Я всегда ее берегу, – спокойно ответил я.

Я повернулся к выходу и взял тебя за локоть, глубоко погрузив большой палец в твою плоть.

– Ты делаешь мне больно, – еле слышно сказала ты. – Люди могут увидеть.

Не знаю, откуда у тебя взялся этот тон. Я его раньше не слышал.

– Дурака из меня делаешь? – прошипел я. Мы спустились по лестнице, миновав пару, которая нам вежливо улыбнулась. – Флиртуешь с ним у всех на глазах, целый вечер его трогаешь, целуешь! – Мы дошли до парковки, и я уже не стеснялся: мой голос далеко разносился в ночном воздухе. – Отвечай, ты с ним трахаешься?

Ты не ответила, и твое молчание разозлило меня еще больше. Я схватил тебя за руку и заломил за спину, сгибая все сильнее, пока ты не вскрикнула.

– Ты привезла меня сюда, чтобы посмеяться надо мной?

– Нет! – Слезы катились по твоему лицу, оставляя темные пятна на льняной блузе.

Мой кулак сжался сам собой, но когда я уже ощущал вибрацию в предплечье, мимо прошел человек.