Я отведу тебя в место силы...

Из хозяйственного двора вышла Алтынай, она несла корзинку со свежими яйцами, которые собрала в курятнике. Увидев старшую дочь, окликнула:

- Доченька, Айсулу, отнеси яйца в холодильник!

Девушка поднялась и каким-то неуверенным шагом, словно ноги превратились в деревянные протезы, подошла к матери.

Та, заметив ее помертвевшее лицо, встревожилась:

- Девочка моя, что случилось?

- Нет, мама, ничего, - ровно произнесла Айсулу и, протянув руку, взяла корзинку и пошла на кухню. Алтынай, нахмурившись, посмотрела вслед дочери и, так ничего и не поняв, поспешила готовить ужин.

За столом, когда вся семья собралась на ужин, Чимин сказал:

- Тетушка, я должен завтра уезжать.

- Как, уже?! – удивилась та. – Но ты еще так мало пожил у нас!

- Да, я и сам очень хотел бы еще остаться в вашем прекрасном доме, но – увы! Дела требуют, чтобы я срочно вернулся. Мне было так хорошо у вас! Спасибо сам за все!

Айсулу, сидящая на своем месте, еще ниже наклонила голову, словно хотела спрятать лицо. С того момента, как Чимин сообщил об отъезде, она, казалось, не произнесла ни слова, безучастная ко всему, что происходило вокруг. Домашние, несомненно, заметили ее настроение, но пока не лезли к девушке в душу.

Аржан, конечно, догадывался, в чем причина такого состояния. В этих совместных поездках он не мог не заметить, как оживлялась сестра, когда Чимин был рядом, как озарялось яркой улыбкой ее красивое лицо, делая его еще прекраснее, как звонко смеялась она в ответ на шутки Чимина, как смотрела на музыканта, когда думала, что ее никто не видит.

С одной стороны, ему было жалко девушку, потому что он точно знал, что ее чувства если и не безответны, то все равно не будут иметь никакого продолжения, – ведь в конечном итоге Чимин вернется в свою страну и в свою, привычную ему жизнь.

А с другой стороны, он радовался за нее, потому что никогда раньше не замечал за обычно спокойной, уравновешенной сестрой такого всплеска ярких эмоций – она словно освещала собой все окружающее пространство, заполняла своим чистым светом и незамутненным счастьем.

Аржан видел, что и Чимину она далеко не безразлична, но что парень мог поделать? У него есть свои, жесткие обязательства, которые он не в силах нарушить. И это был тупик, из которого Аржан не видел совершенно никакого выхода.

В какой-то миг, бросив быстрый взгляд, он увидел, как с низко опущенного лица девушки в тарелку упала одинокая капелька-слезинка, и понял, что та изо всех сил сдерживается, чтобы не показать свою печаль. И посмотрев сбоку на сидящего рядом приятеля, понял, что и тот заметил эту слезинку, потому что лицо его страдальчески сморщилось, и брови сложились печальным домиком.

За все время ужина девушка практически не притронулась к еде и потом первая вышла из-за стола и быстро скрылась в аиле. Чимин метнулся за ней взглядом, но не посмел ничего предпринять.

Эркелей подскочила к музыканту и затараторила:

- Чимин-оппа, пожалуйста! Дай мне свой автограф!

- Что? – он посмотрел на девчонку, явно не понимая, чего та хочет. И ей пришлось повторить:

- Дай мне, пожалуйста, твой автограф – на память… - последнее слово она произнесла уже не столь уверенно.

- А… Хорошо, - кивнул тот, мыслями, видимо, находясь в аиле.

- Сейчас! – обрадовалась девочка и рванула в дом. – У меня есть твое фото!

Мать только молча покачала головой и сама стала убирать со стола.

Эркелей вихрем вылетела из дома, неся открытку с фото Чимина и ручку, и протянула своему кумиру:

- Вот! Распишись!

Он размашисто написал на обратной стороне фото свое имя, свой автограф, который придумывался мучительно, а потом долго отрабатывался, пока, наконец, со временем не превратился в изящную, почти филигранную подпись, которую так любили его поклонницы. Подал фото Эркелей и спросил:

- Скажи, а у тебя есть просто – лист бумаги?

- Да, есть. В принтере же!

- Можешь принести мне один?

- Тебе нужно?

- Да…- неуверенно произнес он и решительно кивнул головой. – Да! Нужно!

- Хорошо, сейчас принесу.

И через пару минут она вернулась с чистым листом бумаги и подала его парню:

- Вот!

- Хорошо! Спасибо! А где я могу сесть, чтобы писать?..

- Так в доме же, за столом! – девочка, казалось, удивлялась его недогадливости.

- А, да…Точно… - и он отправился в дом, провожаемый недоуменным взглядом.

Чимин долго что-то писал, потом свернул лист вчетверо и положил под свою подушку.

Принялся упаковывать свои вещи, а когда все было готово, положил в сумку распечатанные на принтере электронные авиабилеты и пошел искать Аржана. Тот набирал воду из колодца.

- Аржан, слушай! Как думаешь, завтра наш таксист сможет увезти меня в аэропорт?

- Конечно, увезет, - заверил его друг. – Сейчас позвоним ему. Слушай, только выезжать-то тебе придется и свет ни заря. Пока до аэропорта доедете, это – четыре часа долой.

- Хорошо, звони! – попросил Чимин. – Кстати, а куда вода?

- В баню. Мама сказала, что раз ты завтра уезжаешь, надо обязательно помыться на дорожку. Она уже пошла затапливать баню. А я вот воду ношу.

- Давай, я, - сказал музыкант. – А ты звони!