Я отвернулась

Никто не разговаривает со мной за большим столом, зарезервированным для нас. Так даже лучше. Я надвигаю берет пониже на глаза — хотя мы и в помещении — и сосредотачиваюсь на горке еды в тарелке. Боже, это вкусно, несмотря на то что зуб болит все сильнее.

Потом я выхожу в туалет. Всегда приятно сидеть на чистом сиденье. Пользоваться хорошей туалетной бумагой. Она такая мягкая. Я запихиваю рулон в один из своих пакетов. Но тут же вспоминаю о жизненных правилах Стива и вешаю его обратно.

Вместе с остальными я возвращаюсь на стоянку. Резкий ветер пронизывает насквозь. Мы проходим мимо серебристого «Вольво». Пара на передних сиденьях, похоже, ссорится. Сзади сидит маленький мальчик, прижавшись носом к стеклу, и смотрит на меня.

Я отвожу взгляд. Чем скорее я сяду обратно в автобус, тем лучше.

Съежившись на сиденье, я притворяюсь, что меня здесь нет. Это то, что я умею делать лучше всего. Пригородные трассы заканчиваются, и мы переезжаем через большой мост. Дальше начинаются улицы и дома, виден плакат «Добро пожаловать в Плимут». Потом показывается пристань для яхт и большой торговый центр. Если я смогу спрятаться от охранников перед закрытием — возможно, получится там переночевать.

Автобус движется еще минуту-другую, а затем заезжает на парковку. Двери открываются.

— Подождите, дамы, прошу, — говорит молодой человек. — Мне нужно вам объяснить, где встречаемся в конце дня.

— Куда вы пойдете? — спрашивает меня женщина с желтыми волосами.

Я пожимаю плечами:

— Куда-нибудь, где тепло и сухо, если повезет.

Она смотрит на меня с любопытством:

— У вас все хорошо?

От ее внезапного участия у меня развязывается язык.

— Не совсем. Я не знаю, где буду сегодня ночевать.

Хотя у меня и есть деньги американцев, что-то подсказывает, что нужно приберечь их на крайний случай. Если я правильно разыграю карту, то смогу получить кое-что бесплатно.

Она выглядит шокированной.

— Это ужасно. Послушайте, я сейчас пользуюсь только картой, и у меня нет наличных, — но возьмите вот это.

Она возится с застежкой на часах и протягивает их мне.

— Когда они были новые, стоили больше двухсот фунтов. Вы можете их продать и выручить какие-то деньги.

Я ошалело смотрю на нее, сбитая с толку:

— Зачем вы это делаете?

Она пожимает плечами:

— Хотите верьте, хотите нет, но я знаю, каково это, когда не везет в жизни. Я была бедной как церковная мышь, пока не вышла замуж за своего второго мужа. — Она бросает взгляд на часы. — Это он мне подарил.

— И вы не хотите оставить их себе?

Она отрицательно качает головой:

— Я с ним развелась. Честно говоря, вы окажете мне услугу, освободив от них. Я все равно хотела их кому-то отдать, чтобы избавиться от воспоминаний. А теперь идите. И удачи вам!

Мне не нужно повторять дважды.

14.00. 17 августа 1984 года

— Ты, наверное, проголодался, — говорит Питер, когда Майкл подбегает к нам, как восторженный щенок. — Может, мы отведем тебя в дом и попросим твоих родителей дать тебе поесть?

Но Майкл не хочет.

— Нет! Я хочу остаться здесь, с вами!

Теперь Питер по-настоящему раздражен. В любую минуту, пугаю я себя, он может на все плюнуть и вернуться в дом один. Вдруг он заговорит там с моей давней подружкой Кристиной, которая тоже приехала с родителями? Он может предпочесть ее мне. Я чувствую, как вся моя радость улетучивается. Что я скажу девочкам в школе, если Питер меня бросит? Вот тогда мне и приходит в голову эта идея.

— Постойте! — говорю я быстро. — А что, если нам поиграть в прятки?

Глаза Майкла загораются.

— Я люблю эту игру! — Он тычет пальцем в Питера: — Ты прячься первым!

— Хорошо! — Питер подмигивает мне. — Но мы обязательно будем прятаться все по очереди!

— Считаем до пятидесяти, да, Элли?

— Еще только одно правило, — добавляю я. — Никто не заходит в рощу. Там слишком много деревьев, легко потеряться.