Читаем Я — Оззи полностью

Самое печальное то, что я только на трезвую голову осознавал, как отвратительно себя веду. Поверьте, теперь я все понимаю.

И вот в обстановке такого блядства, мы решили записать новый альбом. В этот раз забрали аппарат и техников в Америку, где зарезервировали время в «Criteria Studios» в Майами. Пластинку назвали «Technical Ecstasy», хотя не скажу, что я был восхищен названием на все сто. Запись пластинок к тому времени для нас становилась банально дорогим удовольствием. «Black Sabbath» был записан за один день. «Sabotage» отнял у нас около четырех тысяч лет. С «Technical Ecstasy» мы так не возились, хотя расходы во Флориде были астрономическими.

Когда продажи наших альбомов падали, фирма грамзаписи не интересовалась нами, так как раньше; из американской налоговой пришло требование на миллион долларов, не хватало денег на оплату адвокатов и у нас не было менеджера. Какое-то время Билл отвечал на звонки. Хуже всего было то, что мы утратили из виду наши ориентиры. И дело тут вовсе не в музыкальных экспериментах. Это было нечто большее: мы утратили свой былой дух. Только недавно на обложке «Sabbath Bloody Sabbath» был парень, которого атакуют демоны, а тут, ни с того ни с сего, видим двух роботов, трахающихся на эскалаторе. Так выглядела обложка «Technical Ecstasy».

Не могу сказать, что альбом получился плохим, нет. Например, Билл написал классный текст к «It's Alright», который мне очень нравится. И он даже спел его. У Билла отличный голос и я охотно передал ему микрофон. Но меня это перестало интересовать и я начал задумываться над сольной карьерой. Даже заготовил футболку с надписью BLIZZARD OF OZZ. А тем временем в студии, Тони без устали повторял, что мы должны звучать как «Foreigner», или, мы должны звучать как «Queen». Но мне казалось странным то, что группы, для которых мы были источником вдохновения, теперь должны стать ориентиром для нас. К тому же, я погряз в наркоте и алкоголе, нес околесицу, порождал проблемы и вел себя как конченый дебил.

Во время записи во Флориде я допился до такой степени, что вернувшись домой, попал в дурдом Св. Джорджа в Стаффорде. Когда-то это место называлось «Окружным приютом для умалишенных», но название сменили, чтобы психам стало немного легче. В этом огромном здании викторианской эпохи было темно и понуро, будто там собирались снимать научно-фантастический фильм. Только я переступил порог этого заведения, как доктор огорошил меня вопросом:

— Вы мастурбируете, мистер Осборн?

А я ему в ответ:

— Я здесь, чтобы подлечить голову, а не член.

Надолго я там не задержался. Поверьте мне, у врачей на дурке гораздо больше тараканов в башке, чем у их пациентов.

А потом Телма купила мне цыплят.

Наверно подумала, что благодаря этому сможет вернуть меня к нормальной жизни. Это помогло на каких-то пять минут. Но они мне быстро надоели, особенно, когда я понял, что, по мнению Телмы, должен буду кормить эту срань и убирать за ними дерьмо. Я начал искать повод, чтобы от них избавиться.

— Телма! — говорю однажды утром, когда они меня достали. — Где ты купила этих куриц? Они какие-то неправильные.

— Что значит — неправильные?

— Они не несутся.

— Может и будут нестись, Джон, если ты начнешь их кормить. К тому же, они так напуганы, бедняжки.

— С чего ты взяла?

— Да ладно, не притворяйся, Джон. Ты поставил возле курятника знак «Oflag 14»[50]. Знаю, что они не умеют читать, но сам понимаешь.

— Но это же шутка.

— Упреждающие выстрелы над их головами по утрам им тоже, вроде, не идут на пользу.

— Надо же их как-то держать в тонусе.

— С тобой они наедятся только страху. Если будешь продолжать в том же духе, доведешь какую-то курицу до разрыва сердца.

«Да уж если бы!» — подумалось мне.

Проходили недели и месяцы, я постоянно забывал накормить кур, так же как и они забывали о несении яиц. А Телма опять за свое:

— Джон, накорми кур.

Или:

— Помни, Джон, ты должен накормить кур.

Или:

— Ты накормил кур?

Охренеть можно!

Я хотел наконец-то покоя — запись «Technical Ecstasy» была изнуряющей, в основном, из-за бухалова — но мне постоянно кто-то компостировал мозги. Если не Телма, то адвокаты. Если не адвокаты, то бухгалтеры. Если не они, то фирма грамзаписи. А если не фирма грамзаписи, тогда Тони, Билл или Гизер, которых беспокоил наш «новый стиль» или они ныли по поводу налогов.

Я должен был кирять круглосуточно, чтобы окончательно не съехать с рельсов.

Но однажды не выдержал.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Адмирал Советского Союза
Адмирал Советского Союза

Николай Герасимович Кузнецов – адмирал Флота Советского Союза, один из тех, кому мы обязаны победой в Великой Отечественной войне. В 1939 г., по личному указанию Сталина, 34-летний Кузнецов был назначен народным комиссаром ВМФ СССР. Во время войны он входил в Ставку Верховного Главнокомандования, оперативно и энергично руководил флотом. За свои выдающиеся заслуги Н.Г. Кузнецов получил высшее воинское звание на флоте и стал Героем Советского Союза.В своей книге Н.Г. Кузнецов рассказывает о своем боевом пути начиная от Гражданской войны в Испании до окончательного разгрома гитлеровской Германии и поражения милитаристской Японии. Оборона Ханко, Либавы, Таллина, Одессы, Севастополя, Москвы, Ленинграда, Сталинграда, крупнейшие операции флотов на Севере, Балтике и Черном море – все это есть в книге легендарного советского адмирала. Кроме того, он вспоминает о своих встречах с высшими государственными, партийными и военными руководителями СССР, рассказывает о методах и стиле работы И.В. Сталина, Г.К. Жукова и многих других известных деятелей своего времени.Воспоминания впервые выходят в полном виде, ранее они никогда не издавались под одной обложкой.

Николай Герасимович Кузнецов

Биографии и Мемуары
100 великих гениев
100 великих гениев

Существует много определений гениальности. Например, Ньютон полагал, что гениальность – это терпение мысли, сосредоточенной в известном направлении. Гёте считал, что отличительная черта гениальности – умение духа распознать, что ему на пользу. Кант говорил, что гениальность – это талант изобретения того, чему нельзя научиться. То есть гению дано открыть нечто неведомое. Автор книги Р.К. Баландин попытался дать свое определение гениальности и составить свой рассказ о наиболее прославленных гениях человечества.Принцип классификации в книге простой – персоналии располагаются по роду занятий (особо выделены универсальные гении). Автор рассматривает достижения великих созидателей, прежде всего, в сфере религии, философии, искусства, литературы и науки, то есть в тех областях духа, где наиболее полно проявились их творческие способности. Раздел «Неведомый гений» призван показать, как много замечательных творцов остаются безымянными и как мало нам известно о них.

Рудольф Константинович Баландин

Биографии и Мемуары
100 великих интриг
100 великих интриг

Нередко политические интриги становятся главными двигателями истории. Заговоры, покушения, провокации, аресты, казни, бунты и военные перевороты – все эти события могут составлять только часть одной, хитро спланированной, интриги, начинавшейся с короткой записки, вовремя произнесенной фразы или многозначительного молчания во время важной беседы царствующих особ и закончившейся грандиозным сломом целой эпохи.Суд над Сократом, заговор Катилины, Цезарь и Клеопатра, интриги Мессалины, мрачная слава Старца Горы, заговор Пацци, Варфоломеевская ночь, убийство Валленштейна, таинственная смерть Людвига Баварского, загадки Нюрнбергского процесса… Об этом и многом другом рассказывает очередная книга серии.

Виктор Николаевич Еремин

Биографии и Мемуары / История / Энциклопедии / Образование и наука / Словари и Энциклопедии