Я планировал взорвать мавзолей

Что такое часовая прогулка? Заключенных выводят в тесные дворики, которые размещены на крыше тюрьмы. Небо, зарешеченное мелкой металлической сеткой – чтобы заключенные записок друг другу перебрасывали. Все время громко говорит радио – чтобы заглушить перекличку. Сверху за порядком наблюдает охранник. Нарушит порядок один – всех отведут обратно в вонючую камеру, а сам нарушитель получит наказание. И несмотря на все, скрученными в маленькие шарики записками мы все же перебрасывались, эхом отзывались во время пауз в радиопередачах, но делали это так, чтобы нарушителя не заметили охранники.

Таинственная тема целительства, знахарства, колдовства.

Меня всегда привлекала таинственная тема целительства, знахарства, колдовства.

Мы с Дмитрием бессонными ночами долго разговаривали о тайнах нашего мира. Я с удивлением обнаружил, что знахарем может стать каждый, кто будет изучать редкие запрещенные книги, в которых описаны молитвы, заговоры, магические обряды и рецепты изготовления целебных напитков из чудодейственных трав. Настоящий мастер таинственных наук знает время и обряд изготовления, а также церемонию использования нетрадиционных лекарств. Нужно много учиться, чтобы знать таинственную науку, ведь слово "знахарь" происходит от слова "знать". Настоящий мастер имеет дома целый иконостас, перед которым часто молится. Он ходит в церковь, постится, ведет праведный образ жизни, и поэтому ангелы слушаются его.

– А можете ли вы использовать свою силу, чтобы причинить человеку зло? – поинтересовался я.

– Конечно, могу, но не делаю, ибо это большой грех. Каждый мастер знает, как сделать порчу и как снять заклятье.

Дмитрий рассказывал, что в основном они с отцом снимали порчу, сделанную мастерами черной магии, которых в народе называют ведьмами и колдунами. Таких порченых везут в монастырь на вычитку, или к ним.

Я поинтересовался: – А как именно колдуны делают зло?

Дмитрий рассказал, что способов очень много. Например, берут воду, которой обмывали мертвеца, его одежду, веревку повешенного, стружку из гроба, землю с могил или цветы с кладбища – всего и не перечислишь – и выполняют определенный обряд с наговором.

Потом подпаиваются жертву такой водой, хитростью заносят в дом или подбрасывают под порог вещи, над которыми выполнялся сатанинский обряд.

Есть люди, которые сознательно, ради власти, денег, здоровья продают дьяволу душу и, получив силу чародейства, живут в свое удовольствие. Наивные люди! Они знают, что за подобные поступки попадут в ад и… добровольно его выбирают. При этом соблазненные дьяволом утверждают, что верят в Бога и произносят ритуальные молитвы, призывая имя Отца, Сына и Духа Святого, но при этом не ведают в ожесточении, нераскаянности своих сердец, что их водит сатана.

Наши разговоры продолжались до утра. Каждый мог слушать, но большинство заключенных спали, потому что их эта тема не интересовала.

Оказалось, что до ареста Дмитрий жил в Литве – спрятался там от преследований. В Литве тоже была советская власть, но служащие, которые проводили ее политику, были более либеральны и потому не мешали. Дмитрий рассказывал: "Люди там совсем другие. Сразу распространились слухи о моих знаниях и силе, и стали приходить больные и порченые. Чиновники тоже узнали, и, расспросив исцеленных молитвами и травами людей, стали мне еще и помогать. Друзей много появилось.

Как-то среди них я обмолвился, что хотел бы недорого купить подержанную, но еще в хорошем состоянии "Волгу". Казалось, никто на мои слова внимания не обратил, но через несколько дней друзья-литовцы пришли с радостной новостью: "Мы нашли Вам машину, о которой Вы мечтаете. Поехали – посмотрим". Среди доброжелательных людей жить одно удовольствие. Когда же к отцу погостить приехал, так свои же, сразу нас обоих и повязали".

"Слепорожденные в тюрьме, кому пожалуетесь? На кого?".

Жизнь в камере для осужденных ничем не отличается от жизни тех, кто находится под следствием. И здесь, и там хамство, наслаждение от власти над беззащитными узниками. Раз или два в неделю в камере проводят обыск. Всех выводят в коридор и тщательно обыскивают камеру, а потом прощупывают одежду и ощупывают каждого из арестантов. У меня была тетрадь, в которую переписывал стихи из взятых в библиотеке книг. Были там отрывки стихов из "Кобзаря" Тараса Григорьевича Шевченко. Так нашли же, подонки, да и конфисковали. Больно от обиды, душевная боль сильнее физической. Вспомнилось выученное наизусть из стихотворений Ивана Светличного:

Слепорожденные в тюрьме,

Кому пожалуетесь? На кого?

На черта лысого!? На Бога?

Тюрьма же – своя, и мы – сами…

Эти контроллеры и врачи, о которых я так некрасиво откликаюсь, такие же люди, как все мы. Но какое же наслаждение получают, унижая других!