Я (почти) в порядке

– Так чей сейчас год? Гасса или Джудит? – спросил Джоэл, прекрасно осведомленный о правиле очереди посещений ее родителями вечеринки в честь Хеллоуина.

– Это был год Гаса и Глори.

– А, старина Гас и Глори, – сказал он. – Какой у тебя был костюм?

– Мы с Раем были Малдером и Скалли.

– А-а. И, кстати, мои родители спрашивали, как Лионел. Я сказал им, что собираюсь сюда.

– Твоя мама считает, что ты ненормальный, – сказала она.

Джоэл кивнул.

– Ну они тебя любят.

– Как они, в порядке? – поинтересовалась она.

Талли по-прежнему боролась с острым желанием разрыдаться. Она любила родителей Джоэла и скучала по ним. Когда они разводились, его мама плакала. А когда Джоэл переехал к Одетте, пришла к Талли с бутылкой вина. Проговорила с ней несколько часов, рассказывая о мужчинах, которых знала в прошлом и которые пытались, но так и не смогли стать хорошими мужьями. Она не старалась уговорить Талли дать Джоэлу шанс, но подчеркнула, как она и отец Джоэла все эти годы любили свою невестку. То, что она пришла, очень много значило для Талли. И позднее, даже сейчас, мама Джоэла иногда писала и звонила Талли, справлялась, как она.

– Да, у них все в порядке, спасибо, – сказал Джоэл.

– Знаешь, какой поразительной и сюрреалистичной мне показалась фотография твоей мамы с твоей дочкой? – спросила Талли.

– Прости, что тебе пришлось ее увидеть.

– Она у тебя на страничке в Фейсбуке.

– Талли…

– Они действительно чудесные бабушка и дедушка, – перебивая его, сказала она.

Талли и Джоэл смотрели друг на друга, между ними будто бы крутилась пленка с их историей, и их разделял мерцающий экран. Она вспомнила письма, которые ей показал Рай, – письма от мягкого, извиняющегося Джоэла. Она смотрела на него, понимая, что тот Джоэл таился где-то в глубине этих глаз.

– Я извлек урок, но слишком поздно, – сказал он.

– Не знаю, Джоэл, что на это ответить.

– Ну, может, хоть разблокируешь меня?

– Зачем?

– Не знаю, Талли. Просто так?

– Разблокирую, как только заберу у Ривера мобильник. – Кивнув, она наклонилась к освещенному экраном телефона лицу Ривера.

– Кстати, очки мне нравятся. Они тебе идут, – глядя на нее долгим взглядом, сказал Джоэл. – А по поводу того, что я написал в тех мейлах…

Талли подняла руку.

– Я действительно сейчас не могу это обсуждать. Мне пора. Все это было глупо. Но дело сделано. Нам приходится принимать сознательное решение двигаться вперед… но я тебя разблокирую, – пообещала она. – Ривер, мне нужен мобильник. И скоро вернется мама. – Она протянула руку. Когда Ривер отдал ей телефон, она при Джоэле разблокировала его номер. – А ты сменишь пароль в Фейсбуке? Я свой удаляю.

– Уже приступаю, – сажая Ривера себе на колено и доставая из кармана мобильник, сказал Джоэл. Он сообщил, что собирается еще побыть в больнице и что Бен и еще несколько друзей Лионела придут на следующий день.

– Пиши или звони, если захочешь, – сказала Талли, – сообщи, когда опять прилетишь… до отъезда.

– Да-а. Конечно. – Коснувшись макушки Ривера, Джоэл поднял руку и держал ее так, замерев в прощальном взмахе.

* * *

Экран мобильника требовательно загорелся, на нем возникло лицо Айши. Талли ответила на звонок, продолжая идти по парковке.

– Девочка моя. Сейчас долго не могу говорить, но мне надо столько всего тебе рассказать. Ты не поверишь. Жуть сколько, – сказала Талли.

– О'ке-е-ей. Как Ли? Не успела я, вернувшись домой, включить мобильник, он буквально взорвался сообщениями о том, что у него во время вечеринки загорелся костюм. Сейчас он в больнице? – сказала Айша. Ее голос успешно возвращал Талли в действительность. Она шла к машине, быстро рассказывая подруге о несчастном случае с Лионелом и о приезде Джоэла. Она сказала, что должна подвезти нового знакомого и что скоро перезвонит и все объяснит позже. Она отключилась, но машина казалась пустой, и она приближалась к ней с мутным, нехорошим чувством, волнуясь, что Рай ушел.

Но когда она заглянула в окно, он сидел на откинутом сиденье, прикрыв рукой лицо, и был похож на милое дитя, ради которого она была готова на все. А ему лишь надо было, чтобы она отвезла его на мост. Она подыграет ему. Неприлично низкий – ниже некуда – трюк из терапии – реверсивная психология. Мост, мост, мост. Если уж ему так нужен мост, значит, туда они и поедут.

* * *

– И что, после всего ты молчишь? – сказала Талли, нарушив стоявшую в салоне тишину. Рай ничего не сказал. – Мы весь уик-энд разговаривали, и…

– Мы весь уик-энд врали, – после полосы безмолвия наконец сказал Рай.

– Не все, что я говорила, было ложью. Да, я соврала, сказав, что работаю учителем. Возможно, с моей стороны было неэтично умолчать, что я психоаналитик, но я не идеальна и никогда не претендовала на безупречность. Я профессиональная хранительница секретов. – Она сопровождала свои слова, яростно жестикулируя свободной рукой, которую потом положила на рычаг переключения передач. – Наверное, и ты теперь тоже.