Я подарю тебе меч (СИ)

— А Робб, как получил погремушку, сразу стал проверять ею на прочность все, до чего только мог дотянуться, — сказал Нед с улыбкой в голосе. «Он же сегодня впервые увидел сына», — вспомнила Лианна.

— Он быстро растет, — сказала она, — быстрее моего.

— Надеюсь, что они будут близки, как братья.

В кольце его рук было уютно и спокойно, но Лианну вдруг кольнуло мимолетное сомнение.

— Ты купил две одинаковые погремушки. Не вызовет ли это у кого-нибудь подозрений?

Еще от Рейегара она слышала об огромной сети осведомителей, которой евнух Варис опутал все Семь Королевств. И Паук, в отличие от многих куда более достойных людей, сражавшихся за Таргариенов и поплатившихся за это землями, титулами и жизнями, сохранил свой пост при новом короле.

Но Нед отмахнулся от ее встревоженных слов.

— Я вправе покупать своему сыну сколько угодно игрушек. Даже одинаковых. В конце концов, — он пожал плечами, — я — всего лишь неотесанный северный лорд, который вряд ли отличит одну южную безделушку от другой.

И брат с сестрой улыбнулись друг другу.

3

Снег на Севере даже летом не был редкостью, хотя мягкая неглубокая пороша не могла сравниться с зимними снегопадами, когда за плотной белой завесой не видно вытянутой вперед руки, а чтобы выйти во двор, требуется помощь нескольких слуг с лопатами. А вот в Дорне, на границу с которым увез ее Рейегар, снег не шел даже зимой. Лианна помнила лишь холодный ветер, бросавший в узкое окно Башни Радости струи дождя, так, что дребезжали стекла. И в Речных землях, наверное, снега выпадало не много. В глазах Кейтилин, когда они с детьми вышли во двор и увидели невесомые полупрозрачные хлопья, промелькнуло что-то, похожее на ужас.

— Здесь… всегда так? — спросила она срывающимся голосом.

Лианне стало ее немного жаль. Лорды Винтерфелла редко женились на девушках родом южнее Перешейка, и тому была веская причина — слишком уж Север не похож на остальные шесть королевств. Непросто принять его тому, кто не вырос на этой земле.

— Летний снег тает быстро, — сказала она. – Тепло у нас тоже бывает.

Зато Робба и Джона неожиданный снег только обрадовал. Он был мягкий и пушистый, в него было не больно падать и приятно кататься. «Северные дети, — подумала с улыбкой Лианна, глядя, как малыши, закутанные в многочисленные одежки, становятся похожими на два маленьких снежных шара, — совсем как я и Бен когда-то». Нед поощрял их совместные игры, и Лианне теперь приходилось встречаться с Кейтилин каждый день, но та держалась вежливо и дружелюбно. Лианна не знала, что брат сказал о ней жене, но если леди Старк и не была довольна тем, что у бастарда была такая же одежда и игрушки, как и у ее сына, наследника Винтерфелла, да и слуги относились к детям одинаково, то вслух этого не выказывала. По крайней мере ей.

— Ма! Бух! — у ног Кейтилин рассыпался снежный комочек. Робб обнаружил, что снег слипается в теплых ладошках, и теперь они с Джоном пытались обстрелять друг друга. Кейтилин брезгливо отряхнула юбку.

— Думаю, им уже хватит гулять. Маленьким детям легко подхватить простуду. Робб, пойдем.

— Нет! — личико его скривилось, в голубых — как у матери — глазах еще не угас запал снежной битвы, но Кейтилин взяла его за руку и повела к замку. Он шел за ней, все время оборачиваясь, пока они не вошли в башню. Джон серьезно смотрел ему вслед.

— Ну, а ты как? — Лианна присела перед сыном на корточки. — Пойдем греться и пить горячее молоко? Или хочешь еще поиграть?

— Играть!

Она проверила все три шарфа, которыми он был замотан, теплые штанишки и сапожки, чтобы убедиться, что подтаявший снег не проник внутрь. А потом предложила:

— Давай, попробуем слепить замок?

— Давай!

Совместными усилиями — лепила в основном Лианна, но Джон с энтузиазмом помогал — они соорудили Главную башню — кривоватую, но прочную, потом Первую Твердыню, и почти закончили Арсенал, когда их прервал молодой мейстер Лювин, прибывший в Винтерфелл в свите леди Кейтилин.

— Леди Лианна, — позвал он. — Лорд Старк просит вашего присутствия. Прилетел ворон из Королевской Гавани.

Лицо Неда, длинное и серьезное, было по-северному непроницаемым, но тревога, охватившая Лианну после слов мейстера, при взгляде на него только усилилась. В руке ее брат держал письмо, на разломанной печати которого красовался золотой коронованный олень Баратеонов.

— Прочти, — Нед протянул ей письмо.

Письма королей обычно писали их мейстеры и советники, но, судя по неряшливости почерка, нескольким кляксам и даже порванной в одном месте бумаге, Роберт Баратеон приложил к этому посланию собственную руку. Лианна пробежала глазами несколько размашистых, заворачивающихся направо строчек: «Как ты мог! Заставить ее сохранить плод этого преступления! Запереть на своем мрачном Севере вместе с ублюдком! Нед! Приказываю тебе! Привези ее ко мне! Я верну на ее лицо улыбку! И пусть Иные заберут Джона Аррена и Тайвина Ланнистера! А этого ублюдка утопи в колодце».

— Я никуда не поеду, — произнесла Лианна, дочитав, и сама поразилась своему спокойствию. — Пусть попробует заставить, я его сама утоплю в колодце.