Я подарю тебе «общак»

– Не бойся, я с тобой, – подмигнул ей Лапа, схватил за руку и потащил в сторону леса. Там на поляне он разыскал привязанную кладбищенским сторожем каурую кобылу. Егор Тимофеевич всегда привязывал ее в роще, чтобы паслась, а утром ездил на ней в город за провизией. Звали лошадь Грозой, потому что она боялась грозы и всегда начинала беситься в ненастную погоду. Взрывы и стрельба напугали ее. Кобыла нервно ходила на привязи и дико озиралась. Главное, не испугать ее еще больше.

– Подожди, – шепнул Лапа девочке, а сам, окликнув лошадь по имени, уверенно подошел к ней с левого бока, похлопал по шее, стал ласково шептать и уговаривать. Это подействовало. Гроза вопросительно посмотрела на него, подняв уши торчком, и он, моментально все поняв, подозвал к себе Лизу.

– Что? – подбежав, спросила девочка, восхищенно разглядывая животное.

– Где твой петушок? – потребовал Лапа. – Я видел, что ты его не съела, а положила в карман.

– Зачем он тебе? – насупилась Лиза.

– Надо лошадку угостить, чтобы она нас повезла, – нетерпеливо пояснил Лапа, – а то сядешь, а она тебе ползадницы отхватит.

Лиза со страхом глянула на Грозу и сразу отдала леденец. Лапа оторвал палочку и протянул угощение кобыле на открытой ладони. Оно было принято, и взаимопонимание установилось быстро. Отвязав лошадь, Лапа лихо запрыгнул на нее, обхватил круп ногами, уцепился за гриву. Затем подсадил к себе Лизу, и они побрели между деревьев по направлению к городу. На дороге Лапа пустил Грозу в галоп.

Вооруженные милиционеры прямо на ходу соскакивали из машин и рассыпались цепью. К Дрозду, стоявшему с поднятыми руками и без оружия, подскочил молодой командир оперативного отдела уголовного розыска и требовательно спросил, размахивая перед носом «наганом»:

– Кто таков? Документы!

Его заместитель, старый оперативник, пряча улыбку в усах, бросил:

– Какие документы! Это же местный авторитет Дроздов Павел Иванович, по кличке Дрозд. Своих героев надо знать в лицо.

– Ты мне работать мешаешь, – возмутился молодой командир и кивнул на склеп: – Иди вон лучше проверь, что там горит. – Затем с радостным видом посмотрел на вора: – Ага, вот, значит, какая рыба попалась нам в сети! А где твои дружки? Чего вы тут учудили?

– Посмотри у меня в нагрудном кармане, – спокойно предложил Дрозд, не опуская рук, – там записка для тебя.

– Что за записка? – не понял командир оперативного отдела. Он осторожно приблизился к вору, расстегнул пуговицу на нагрудном кармане рубашки, извлек свернутый листок бумаги, развернул его, пробежал глазами, и его лицо вытянулось. Он удивленно посмотрел на Дрозда, хотел что-то спросить, потом осекся, не зная, как сформулировать фразу.

Дрозд, улыбаясь, опустил руки и поинтересовался:

– Можно записочку назад? Она мне еще пригодится.

– Да это бред какой-то, – неуверенно начал командир.

– Можно проверить, ментяра, если моему слову не веришь. Вы меня подкинете на своем тарантасе, и там побазарим, – предложил Дрозд. – Только не гарантирую, что все назад вернутся.

– Андрей, там два трупа у входа, и еще два внутри – сильно обгорели, – доложил командиру заместитель и покосился на вора: – Думаю, надо брать этого и колоть.

– Он ни при чем, – возразил бледный парень и отвел глаза в сторону, чтобы не смотреть на ошарашенного оперативника.

– То есть как ни при чем! – воскликнул тот с возмущением. – Что он тут ночью могилки, что ли, поправлял или цветочки собирал?

– Не лезь не в свое дело, Сапожников, – резко одернул его командир. – Если я сказал, что он ни при чем, значит, так оно и есть.

– Я могу рассказать, как дело было, – смиренно предложил Дрозд. – Мы пришли встретиться тут с одним кентом по кличке Лапа, а он вдруг по нам шмалять из волыны стал, а потом сам подорвался. За ним должок был, видно, отдавать не хотел.

– И ты ему веришь? – зло спросил заместитель у командира.

– Да, – спокойно отозвался тот.

– Ну, и гори все синим пламенем! – махнул рукой старый оперативник и пошел в сторону «воронка», на ходу закуривая папиросу. У него все внутри кипело от негодования.

– Я могу «жмуриков» опознать, – милостиво предложил Дрозд.

– Давай пошли, – вздохнул командир оперативного отдела, и они вместе подошли к телам, сложенным в ряд у входа в склеп.

– Это Рябой – Степанов Иван… этот – Бутылка, фамилии не знаю, но зовут Степаном, этот обгорелый толстяк – Ряха, зовут Толиком, фамилия Ломакин. А это… – Дрозд задумчиво остановился перед последним трупом: – Черт, я его не знаю, но это не Лапа, век воли не видать.

– Лапа, это тот, который стрелял? – уточнил командир оперативного отдела.

– Да, – буркнул Дрозд и обернулся к входу в склеп: – А там никого больше нет? Вы все проверили?

– Насколько это возможно, – проворчал стоявший рядом оперативник с чумазым лицом, – там полно дыма и дышать нечем. Сами чуть не угробились.

– Мне надо своими глазами убедиться, – произнес Дрозд с беспокойством. В его душе гнездились нехорошие предчувствия. «Медвежатник» был скользкий как угорь. Вдруг он опять их провел?