Я подарю тебе «общак»

– Вот гнида! – проревел взбешенный Калганов и сорвал весь свой гнев на охраннике, возившемся с крюками лебедки: – Ты, придурок, бросай это дерьмо и помоги мне! Давай, чего смотришь как баран! Да не туда! Бери его за ноги! Посадим на стул.

Охранник метался, не зная, куда ему деваться. Они кое-как усадили Лапу на металлический стул-гарроту, зафиксировали руки, ноги и шею. После этого Калганов склонился над Бертой и стал собственноручно проверять пульс.

– Витя, она мертва, – прошептала Роза, коснувшись его плеча.

Калганов поднялся с посеревшим лицом и процедил:

– Этот урод теперь будет умирать так, как не умирал еще ни один человек на земле. Давай начнем с газовой горелки. Поджарим немного мясца. Это быстро приведет его в чувство. – Повернувшись к охраннику, он рявкнул: – А ты чего тут стоишь? Давай за дверь! И позвони, чтобы прислали кого-нибудь прибрать тут. – Когда охранник вышел, начальник ОГПУ поменял пластинку на патефоне, поставив «Марш Буденного». Он знал, как Лапа относился к красным, и решил, что эта песня будет для него дополнительной пыткой.

У церкви Слон встретил своего старинного друга – «клюквенника» Савелия Дикохта-Симаньянца – сухонького подвижного старичка в кепке, черной рубашонке и залатанных штанах. Тот как раз выходил из церкви вместе с толпой прихожан, унося в карманах кошельки парочки ротозеев-богомольцев, и сразу обратил внимание на кашлявшего пожилого человека, опиравшегося на стенку.

– Слон, неужели ты! – воскликнул Савелий, распознав знакомого под нехитрой маскировкой, и радостно кинулся к нему: – Я уж думал, тебя пришили.

– Пока нет, – осторожно ответил Слон, озираясь по сторонам. – А почему меня должны пришить? Я никому ничего плохого не сделал.

– Может, и не сделал, – кивнул Савелий и рассказал о слухах, дошедших до него.

Оказалось, что Портной, встав на место убитого Дрозда, объявил всем, что в смерти вора в законе повинен именно Слон. На сходке его приговорили и теперь разыскивают.

– А ты что ж, меня предупреждаешь? – усмехнулся Слон. – Со мной-то и стоять рядом теперь опасно.

– А мне Портной не авторитет, – оскалился Савелий.

Слон стал расспрашивать его о Лапе, но тот ничего не слышал, поэтому, поблагодарив Савелия за информацию, он пошел дальше. Приговор воров не стал для него откровением. Он ожидал этого и был спокоен, как никогда. Весь день Слон прочесывал места, где обычно ошивался Лапа. Обошел всех любовниц, дома терпимости, гостиницы и несколько раз даже сталкивался с бандитами Портнова, делавшими то же самое. Приходилось срочно уносить ноги. Но потом он подумал, что действует неправильно. Лапу надо было искать не в тех местах, где тот обычно бывал, а в тех, где не был, но знал, что там бы его точно приняли, накормили, напоили. От напряженной работы мысли у Слона даже голова разболелась. В памяти всплыло лицо певицы из кабака на Кривой. Ее, кажется, звали Эльвирой. Это была единственная красивая женщина в округе, с которой Лапа еще не успел переспать. Она ему явно симпатизировала.

Адрес Эльвиры Слон узнал у посудомойки из кабака – пожилой женщины, жившей в двух кварталах от заведения. Он иногда захаживал к ней, поэтому добыть информацию не составило труда. Она также сообщила о приговоре воровской сходки. Казалось, все в городе уже знают про это.

– Живы будем, не помрем, – бодро ответил Слон и нырнул за дверь.

Найдя нужный дом, он вдруг замер в переулке, заметив дежуривших у подъезда чекистов. Все вокруг было оцеплено.

«Засада», – мелькнуло в голове, и он уже развернулся, чтобы дать деру, как вдруг из подъезда выскочил Лапа. На глазах Слона парня скрутили и запихнули в «воронок». Туда же втолкнули и Эльвиру.

– Вот и все, – тяжело вздохнул Слон.

Освободить их он не смог бы при всем своем желании. Вокруг десятка два волкодавов с пушками. Самому бы живым уйти.

Слон стоял и думал, что ему делать. С одной стороны, и терять вроде нечего, но с другой – его смерть будет напрасной и никому не принесет пользы.

Тут из дома вышел высокий плечистый человек с бельмом на глазу и принялся раздавать приказы направо и налево. Все величали его «товарищ начальник особого отдела», или Виктор Геннадьевич, не меньше.

Слон вспомнил о бумаге, изъятой у Дрозда, полез за пазуху, достал, развернул и прочитал подпись под основным текстом: «Сотрудникам РК милиции, руководителям организаций и должностным лицам оказывать предъявителю сего Дроздову Павлу Ивановичу любую помощь и содействие…» Внизу стояла подпись: «Начальник особого отдела регионального полномочного представительства ОГПУ Калганов Виктор Геннадьевич», далее гербовая печать ОГПУ и подпись Калганова.

– Вот, значит, что, – пробормотал Слон, пряча листок обратно.