Я, подельник Сталина (СИ)

Дон-дон-дон! Зловещие звуки бесжалостно раскорежили утреннюю благодать. Имаметдин резко вскочил на ноги. Звон удара железным дрыном об кусок рельса, подвешенного на цепи у конторы, тревожно заполонил всю долину. Общий сбор, немедленный! Случилось что-то чрезвычайное, раньше такое оповещение проводили только на учениях. Начальник ширката преодолел полукилометровое расстояние за несколько минут. Уже отовсюу стекались встревоженные учителя и работники, прибежали курсанты, в той же колонне, как и вышли на утреннюю физзарядку. А перед крыльцом стоял спешившийся с коня бригадир Махмут. Бледный, как молоко коровы к концу зимовки. И какой-то ошалелый, будто по голове ударили тяжелым. Немного очухался только завидев Имаметдина. Со всхлипом, через силу выдавил из себя:

— Беда у нас, убили, всех.

У начальника сердце сжало в железных тисках, немыслимым усилием сохранил твердый и ровный голос, скомандовал:

— Товариш Юсупов, доложите по порядку!

Подействовало. Бригадир лихорадочно затараторил, глотая концовки слов:

— Как и положено, на рассвете поскакал на дальний выгон. Чтобы, значится, дежурному звену дать задание на сегодня. А никого там нету! Совсем нет. Пуст шалаш, все перевернуто верх дном. Удивился, начал искать. А на поляне за шалашем…

Лицо говорившего исказилось гримасой. Все вокруг слушали замерев и затаив дыхание. Ожидание страшных новостей стало совсем уж мучительным, а Махмут только беззвучно раскрывал и закрывал рот. Имаметдин звонко прокричал:

— Товариш Юсупов, прекратить истерику! Приказываю доложить обстановку!

— Все, все они там лежат, все убитые. Все звено! Только Шакирьян еще дышал, живот у него распортый, воды попросил. Знаю, нельзя давать пить при такой ране, я же в Гражданскую воевал. Но забыл, ей-Богу забыл, до того жалобно просил, а он мне как сын родной. Пока бегал к шалашу за водой, Шакирьян уже умер.

Лицо бригадира передернулось ненавистью, сверкнув иссиня черными глазами, до хруста стиснул кулаки.

— Есть не буду, пить не буду, дышать не буду, но доберусь до этих нелюдей, глотки им буду рвать зубами!

…Имаметдин успел мельком удивиться, как это держит себя в руках, когда случилось такое страшное горе. Но некогда было об этом задумываться, некогда и незачем. Властным голосом начал отдавать распоряжения, будто предвидел и готовился даже к такому, совсем немыслимому и жуткому повороту событий.

— Товарищи курсанты и сотрудники, на территории ширката объявляю военное положение. Курсант Гильманов!

— Я!

— Оседлать самого быстрого жеребца из дежурной смены и скачи в Учалы. Доложишь в милиции обо всем, что услышал сейчас. Скажи, группа сотрудников ширката направилась на место проишествия для выяснения обстоятельств, а курсанты сосредоточены по объектам товаришества и заступили на караул. Выполнять!

Юноша стремглав голову побежал в сторону конюшни.

— Сергей Петрович!

Отозвался седовласый мужчина лет пятидесяти в линялой гимнастерке.

— Организовать охрану территории ширката и педучилища. В мое отсутствие вы за начальника. Так, немедленно направьте с десяток ребят постарше и несколько преподователей для охраны ближнего выгона. Товариш Юсупов, там в порядке было, когда с утра заезжал?

Получив утвердительный ответ бригадира, продолжил:

— Сергей Петрович, дежурное звено вернуть под вооруженным сопровождением. Выделите две винтовки и два нагана для караула на ближнем выгоне. Три винтовки — для выезжающих на дальний выгон, еще я свой маузер возьму. Остальным оружием распорядитесь по своему усмотрению. Сколько у нас патронов, хватит?

— Так точно! Позавчера привезли боезапас из расчета на месяц занятий.

— Все свободные от караула курсанты на завтрак и на занятия.

Чуть подумав, уточнил:

— Не до арифметики сейчас всем… Пусть будут уроки военного дела, а именно — занятия по караульной службе. Выход за территорию только по вашему или моему личному распоряжению. Со мной поедут Султанбаев, Сафин, курсанты Тухтамышев и… и Ковригин. По коням! Товариш Васнецов, принимайте командование!

— Есть! — отрапортовал старый служака, перечить старшему по должности не посмел, но все же заспешил за Имаметдином в сторону конюшни. Тихо, чтобы не слышали курсанты, принялся уговаривать.

— Товарищ начальник ширката! Разрешите я поеду на дальний выгон вместо вас. А вдруг там засада? У вас же нет боевого опыта, а я еще с царских времен воюю, меня ни одна пуля не берет.

Имаметдин досадливо махнул рукой.

— Сергей Петрович, вот поэтому я вас здесь и оставляю. Мы не знаем, кто напал, сколько их. А вдруг уже и сюда подступают? Организуйте грамотную оборону и срочно группу на ближний выгон! Никто лучше вас с этим не справится. Главное — не рискуйте, скоро милиция из Учалов прибудет, продержитесь 3–4 часа.

Военрук собрался было высказать свои резоны, но к начальнику уже подвели жеребца. Легко вскочив на седло, он добавил:

— А за нас не беспокойтесь. Товариш Сафин — красный партизан, буду с ним советоваться. Давай, Сергей Петрович, распорядитесь выдать нашей группе оружие.