Я, подельник Сталина (СИ)

До дальнего выгона верст пять, не больше. Кавалькада всадников преодолела расстояние за полчаса. Могли бы и быстрее, только по всему маршруту вскачь не пронесешься — двигались через березовые колки, по долинам, а то и по склонам гор. Когда завиднелась знакомая рощица, Имаметдин поднял правую руку и остановил отряд. Жестом подозвал замыкающего колонну преподавателя животноводства. О чем-то переговорили вполголоса. Затем Ирек Сафин поскакал, огибая деревья с левой стороны. Механика Султанбаева направили совершить тот же маневр справа. Ни механик, ни Имаметдин даже не задумались, почему бывший партизан выбрал себе обход слева. А ведь бывший партизан не упустил из вида даже такую «мелочь»: на левую сторону сподручнее стрелять, просто вскидываешь винтовку, прицеливаешься и нажимаешь на спусковой крючок; а ежели неприятель справа от тебя, несколько драгоценных секунд теряешь для разворота корпуса, неискушенный в перестрелках Султанбаев может и не успеть. Слава Богу, обошлось без засад. Обогнувшие рощу дозорные показались из-за берез, жестами позвали спешившихся к тому времени и залегших в кустах волчьего лыка начальника ширката и курсантов.

Дойных коров держали на летней дойке, ближе к производственно-учебным объектам ширката. А так называемый «дальний выгон» представлял из себя стойбище-изгородь, куда загоняли бычков и телят на ночь. Долго добираться, но что поделаешь, молодняк устраивали подальше, чтобы хватило пастбищ, чтобы не потравили ненароком сенокосные угодья и посевы. Дежурные звенья из семи курсантов пасли скот по трое суток, ночевали в огромном шалаше вплотную к кардам. Это смена заступила только вчера. На свое последнее дежурство. Чуть отойдя от временного жилища, Имаметдин и сопровождающие его преподаватели увидели картину, от которой заледенела кровь: на тщательно выкошенной поляне были разбросаны шесть юных тел. Со страшными ранами от холодного оружия, ни с чем не перепутаешь — шашками порубали. Приманенные тошнотворным запахом крови уже роились мухи. Султанбаева сразу вырвало, хорошо хоть курсантов направили на близлежащий пригорок — контролировать обстановку.

— Забир, Салават, Шакирьян, Вася, Махмут, мастер Кудеев…, — в полуобморочном состоянии пересчитал трупы начальник. Резко встрепенулся:

— Не вижу курсанта Имашева! Может хоть он убежал и выжил! Иншаллах!

— Нет, Имаметдин Мархаметдинович, не выжил он, — из подлеска на краю выбрался хмурый Ирек Сафин.

— Здесь он лежит… убит. Пуля попала прямо в глаз. И по плечу попали. Рядом три гильзы. Видать, с винтовкой обходил пастбище, заслышал шум на поляне, поспешил на помощь товарищам. Думаю, не промахнулся с такого расстояния. Только где трупы врагов?

Они, в количестве двух голов, были обнаружены чуть подальше, в чаще. Налетчики, по-видимому, намеревались захоронить своих подельников, но по непонятным причинам не довели задумку до конца — мелкая ямка с содержимым кое-как была прикрыта дерном и завалена сушняком. Имаметдин запретил своим ворошить захоронение, прибудет милиция, они и займутся, как бы по недомыслию не повредить уликам.

— Товарищ Сафин, остались следы этих бандитов? Сколько их было и куда направились? Как бы на ширкат не напали.

Испросив разрешение, бывший партизан, быстро пробежался по окрестности. Четко доложил:

— С десяток их было. Может и больше. Затоптано везде, не разобрать. Направились в сторону Кудашево. Всех наших коней увели, а бычки разбрелись по пастбищу.

— С десяток говоришь, тогда это не дезертиры, это целый отряд! — воскликнул Имаметдин, — кто же это может быть? Судя по всему, вооружены не только шашками…

— Так точно, на поляне обнаружил с десяток гильз. Это они с Ришатом перестреливались, патронов не жалели. Возможно, не очень меткие стрелки, а скорее всего, живьем хотели взять. Раз на три выстрела Имашева приходится десять гильз врага, значит, у них самое меньшее — 3–4 винтовки, — прикинул следопыт, — товарищ начальник! Разрешите проследить по следам. Не дай Бог, дождь пойдет, совсем не видно будет. Если дожидаться милиции, уйдут ведь!

Чуть помявшись, Имаметдин согласился.

— Хорошо. Знаешь, пересядь на моего жеребца, он быстрее. И маузер возьми. Только я вам, Ирек Тимерович, категорически запрещаю вступать в бой с бандитами! Проследите, насколько возможно, и обратно! А мы тут телами пока займемся.

— За Буяна спасибо, хорош скакун. А маузер нам без надобности, с винтовкой привычнее. Товарищ начальник, хоть одного оставьте на дозоре, мало ли что, вдруг часть налетчиков все еще здесь. Я мигом!

Подняв скакуна на дыбы, еще что-то прокричав, он умчался на запад.