Я, подельник Сталина (СИ)

Ирек медленно и плавно поднял обе руки. Вид сотрудника внутренних дел, наставившего револьвер, не оставлял иного выбора. Решительный дядька, глазом не успеешь моргнуть, нашпигует свинцом вдоль и поперек. Мудрено промахнуться с такого расстояния. А вот два юных бойца явно без фронтового опыта, судорожно уцепились за винтовки, будто утопающие за обломок корабельной обшивки. Цепким взглядом окинув двор, милиционер не без некоторого удовлетворения прокомментировал:

— Глянь, товарищи комсомольцы, эти звери уже и друг дружку режут. Одно слово — белобандиты!

Так же держа руки поднятыми, Ирек четко и громко произнес:

— Я Ирек Сафин, преподаватель ширката «Урал». Выполняю задание начальника ширката по выслежи…

Докончить фразу не успел — качнулся от звонкой пощечины. Это НКВД-шный дядька левой рукой уперев дуло оружия под ребра, могучей десницей отвесил оплеуху. Ирек не рискнул уклониться.

— Проклятие на твою голову, прежде поганую повязку хоть снял бы с руки! Ишь, как хвостом завилял. Еще одно слово, пристрелю на месте!

Да, белая лента убитого им в Кудаше Назара, нацепленная для маскировки, все еще красовалась на руке Ирека. Бесполезно в таком виде что-то объяснять.

— Янбердин, мы с твоим товарищем пройдемся по остальным домам, ты отведи этого бандита в штаб, сдашь товарищу Хамитову.

Янбердин, худощавый парнишка с красивыми, будто у теленка глазами, жалобно затянул:

— Дядя Рифкат, мы же и во время атаки сидели в резерве, я даже ни разу стрельнуть не успел! А вы опять отсылаете подальше от героического боевого задания, что я вам, маленький!?

— Отставить пререкания! Вот если этот бандит попытается сбежать, стреляй, сколько тебе угодно.

Второй комсомолец, чуть повыше ростом, пока не видел дядька, не без злорадства подмигнул незадачливому товарищу. Выведя Ирека на улицу, они с милиционером стали осторожно пробираться в соседнее подворье. А опечалившийся Янбердин ткнул в спину Сафина стволом винтовки.

— Шагай давай, гидра империализма!

Что такое гидра империализма Ирек имел весьма смутное представление, но не раз слышал на политзанятиях. Представлялось чем-то мерзким, склизким и смертельно опасным. Обижаться не имело смысла, а вот со смертельно опасными явлениями следует обращаться чуть иначе. О чем не оборачиваясь сообщил конвоиру:

— Кустым, когда ведешь пленного, да еще с винтовкой, не следует приставлять дуло вплотную. Враг может попытаться уйти с линии огня и ухватиться за ствол.

— Поговори еще у меня! — солидно пробасил Янбердин, но совету внял, отстал на пару шагов. Смышленый юноша! Ирек пока что смирился с ролью арестованного. Вряд ли получится уйти. По деревенским улочкам сновали вооруженные люди уже с красными повязками на руках. Мятежников вышибли, а вот по сеновалам да по погребам могли затаиться, их и выискивали. Пару раз встретились товарищи, шапочно знакомые Иреку. Но не признали они, а может и притворились, будто знать не знают, ведать не ведают, кого ведет конвоир. Он и сам не стал окликать, ведь долго задерживаться в плену у своих не собирался. Некогда ему разбираться и объяснятся — целых полтора человека — Азат и раненый Самат возможно все еще дышат воздухом, а его братишек уже похоронили. Уйдут убийцы в казахские степи с остатками «белоленточников», всю жизнь потом можно искать, да так и не найти.

Идти пришлось недолго. Подойдя к дому с «русскими», то есть досчатыми воротами, Ирека завели во двор. Там на траве уже сидели два пленника: толстый деревенский мужик с испуганными глазками на широком лице и… поручик. Настоящий поручик, будто с прошлого времени свалился — китель с погонами, шаровары, юфтевые сапоги, фуражечка с кокардой. Пояса и шашки, правда, не было, но и без этого он представлял странное зрелище для СССР. Пусть даже и с учетом мятежа, ведь остальные «белоленточники» были одеты кто во что горазд. По виду — ровесник Ирека, или чуть старше. А еще бездыханным телом валялся молоденький чубатый парень в домотканой рубахе и штанах с лампасами, почему-то босиком. Сторожил эту компанию дядька сумрачного вида с охотничьей берданкой на руках, за поясом — револьвер, видать, трофей. Ирек подсел к остальным. Сопровождающий его парнишка хотел было уйти обратно, но не успел. Из дома выбежал юноша с командирской сумкой через плечо, вскочил на коня и умчался галопом. Следом за ним быстрыми шагами спустился по крыльцу мужчина очень плотного сложения, Ирек его сразу узнал — товарищ Хамитов, председатель колхоза «Алга».

— Илшат-агай, давай, подводи коней и всех сзывай. Нашему отряду приказано выдвигаться в Казаккулово. Крепко там засели, если не подоспеем, могут прорваться к Белорецку!

Дядька стволом указал на пленников:

— А с этими что делать?

— Да расстреляй к ядренее-фене, чего вообще приволокли эту падаль сюда!

Дядька и бровью не повел, пугающе равнодушным голосом обратился к арестованным:

— Встать. Быстренько помолитесь про себя, коли верующие.