Я подобрал это на свалке

Транслятор помолчал, потом его мозг ухватил суть: «местное население уверено, что их Мир — единственный мир во Вселенной. То, что ты сказал, является кощунством, святотатством и…» Я не стал дожидаться продолжения. Уточнил:

— Вы неправильно поняли! Не из другого Мира, а из другого Времени этого Мира! Я — Посланник Древнего Бога! Первого Бога вашего Народа! (Так — лучше?) — а чего мне терять? Уж врать — так по-крупному!

Гул поутих.

Теперь процессор транслятора смилостивился: «Да, эта трактовка не вызывает такого возмущения, и вполне приемлема для их морали и Религии!»

— Могу ли я рассчитывать на ваше мирное отношение и гостеприимство? — а вот этот вопрос вызвал у них лёгкое, а затем и сильное замешательство. Потом предводитель утихомирил всех, и высказал обобщённое мнение:

— Мы можем лишь обещать, что не будем пока стараться убить тебя! Но твою судьбу должен решить Священный Конклав и наш Барон! А ты… действительно — Посланник Бога?

Хм. А на что я рассчитывал? Вот никогда ещё никто не верил мне на слово, что могу реально разворотить полпланеты! И от имени «Бога», и от себя лично!

Но если ничего большого и ценного не портить, вполне можно продемонстрировать этим наивным и милым людям…

Я выбрал маленький отдельный кусочек — буквально огрызок — леса в полумиле, и буркнул:

— Смотрите туда! — указав «могучей дланью».

Теплогенератор на десяти процентах за пару секунд превратил всю эту чудесную зелень в пепелище. Дым поднялся мощной чёрной шапкой. Уж теперь-то можно быть уверенным: моё прибытие заценили в ближайшем замке. Да и в остальных почухаются — не заметить такой сигнал может только слепой.

Ну, или очень занятый работой. Или — похмельем.

Эффект впечатлил даже меня: все крестьяне повалились на колени, воздев руки к небу. Бравая дружина тоже стала молиться. Чёрт. Как сказала бы Мать, «Здесь всё ещё действует вера в чудеса. Религия, вероятней всего, напоминает Христианство. То есть поясняю для тебя — монотеизм! И Бог обычно выражает свой гнев, что-нибудь сжигая!..»

— О могущественный… э-э… Посланник! Прости, не знаем твоего имени… Прости и за сомнения в твоей сущности! Просто мы… до сих пор… не видели в материальном воплощении ни Посланников, ни самого Бога! — ха! Ещё бы они видели… Впрочем — у меня дома тоже его в последний раз видели аж три тысячи лет назад. Да и то, в привычном человеческом обличьи. Но верить это не мешает.

— Прощаю! — а здорово приятно, оказывается, ощущать себя предметом, ну, если не поклонения, то хотя бы почитания… — Можете звать меня… Гавриил!

— А для чего же тебя… послали? — его голос предательски дрогнул. Видать, и здесь есть сказка о втором Пришествии. Воспользуюсь — больше в голову ничего путного не лезет.

— Я… (э-э…) Контролёр. Послан проверить ваши… Деяния. Оценить вашу Веру! Взвесить груз грехов. Посмотреть, не отошли ли вы от Древних Заветов. И решить, что делать с вами.

Некоторое время стояла мёртвая (Ну, почти мёртвая. Все только переглядывались. Потом стали и шушукаться) тишина. Я прямо ощущал, как меня всё больше и больше боятся.

Плохо. Наверняка постараются убить как-нибудь исподтишка!

Переборщил, что ли?

Наконец начальник латников решил, что всё же он тут за всё в ответе. Говорит:

— О, могущественный Гавриил! Мы… Готовы показать тебе всё. Не почтишь ли пока своим присутствием скромную обитель нашего мудрого барона люРайцига? Если позволишь, я отправлю людей вперёд, чтобы подготовить тебе достойную встречу? — показалось мне, или он замялся перед словом «достойную»? Уже началось?! Не страшно.

Я же не собираюсь снимать скафандр, даже если предложат яств и напитков на пиру в мою честь! И не потому, что боюсь ядов. А вот нечего им видеть моё настоящее лицо — пусть зрят чёрный шар.

Так и опознать не смогут, если когда-нибудь подадут на меня в Системный суд за «мошенничество в особо крупных»… Или «обман слаборазвитых цивилизаций».

Прибытие моё в замок (А он и вправду был огромен! Словно строили его не для мелочи пузатой, а для людей ростом футов под семь…) действительно прошло с помпой. Не зря же я дал всадникам-гонцам полчаса форы, неторопливо двигаясь туда пешком. Шумный эскорт крестьян оказался вежливо, но неумолимо оттеснён всадниками-«почётным эскортом» ещё перед рвом с водой (!), и ворота за моей спиной закрылись.

Блин. (Из культурных слов только это более-менее подходит. Разве что ещё — «Твою мать»!)

Здесь торчали на стенах и выряженные, как для карнавала, герольды, по сигналу продудевшие в дудки с флажочками что-то торжественное, и море обслуги — вот ведь дармоеды наглые, они скалились из каждого окна, или проёма. И кормится весь этот «стафф» (Персонал!) наверняка тем, что выращивают бедолаги, оставшиеся там, за рвом.

Не люблю холуёв. Особенно — крикливо разряженных.

И, само-собой, здесь имелся прямо цветник придворных: в ещё более ярких, и жутко помпезных и неудобных нарядах: с неизменными рюшечками, жабо, кринолинами и лосинами для мужиков. Тьфу!