Я подобрал это на свалке

Ничего больше завещать не буду — разбирайтесь сами, о Далёкие Потомки! Может, был смысл в нашей генерации. А может — и не было. Не знаю. Прощайте.»

Под этим завещанием лежали три контура — Мать подтвердила, что это рассыпавшиеся в труху скелеты и одежда. Но вот от чего, и как погибли эти люди, не выяснила даже она.

Ну и ладно. Это место и так навело на меня тоску и печаль. А ведь мы видали столько погибших или погубленных планет и Цивилизаций, что и не счесть… («восемьдесят девять» — некстати сообщила моя Хозяйка. Но больше ничего не сказала — чуяла моё подавленное состояние.)

Утром, поработав на тренажёрах, и поев, я решил навестить ещё раз своих «друзей» из Племени. Пусть они ничего и не помнят из Прошлого, зато — живые. Более чем.

Чтобы завалить большого буйвола, пришлось побегать (Вот резвая скотина попалась — еле догнал и проткнул! за ним… А потом — и протащить на волокуше из веток три мили до Пещеры. Зато уж Подарок смотрелся (Да и весил!) от души: должен понравиться моим вечноголодным и не слишком-то умелым троглодитам-охотничкам.

Однако подходя к пещере, заметил я странную активность.

Племя дико орало, расположившись более-менее правильным кругом, подпрыгивая, толкаясь и мешая друг другу, и кидая в кого-то камнями. На том самом месте, где в прошлый раз свежевали сьобра. Я тоже заорал, так как сердце почему-то сжалось, в предчувствии самого плохого.

Сразу же прыжки прекратились, а вопли — усилились (Ещё бы! Не слепые же!).

Все побежали ко мне, уже с радостными выкриками, поскольку тушу, которую я волочил, не заценил бы по достоинству только слепой. Ну, или очень старый и беззубый.

Приветствия и даже объятия прошли весьма бурно. Но учитывая гору свежего мяса, особых упрёков за уход в ночь я не услышал. (Как раз собирался, если бы спросили — отбрехаться именно тем, что ходил, якобы, на охоту!)

Совместными усилиями мы быстро доставили быка куда следовало.

Я оказался прав — там происходило свинство. Картина, открывшаяся мне, поразила до глубины души.

На земле лежала, истекая кровью, моя давешняя знакомая — измождённая не то женщина, не то — старушка. Жертва. Без сознания. Да и вряд ли вообще жива…

Мне бы, дураку старому, так всё и оставить, и не вмешиваться в Жизнь Племени… Однако я же — добрый идиот-гуманист, как частенько мне тычет в нос Мать.

Я пощупал пульс, и понял, что бедняжка ещё борется. Хотя дыхание уже почти не заметно.

Ага — мне, само-собой, захотелось выяснить, какого … здесь происходит.

Ух ты — они ещё, оказывается, и верят в «колдовство», и «дурной глаз»! Одна из жён Вождя посчитала, что «ведьма» навела порчу на её младшего отпрыска: того прошиб понос. А ещё бы не прошиб: кто же кормит грудного малыша полусырым мясом! Пусть даже уже полупережёванным. Пусть и из филейной части чёртова сьобра…

Словом, я вступился за «ведьму», на что мне было указано, чтобы я, как не разбирающийся во внутренних делах Племени чужак, не лез не в свои дела.

Ну а я такой спокойный и терпеливый — меня вообще очень трудно вывести из себя.

Пререкался и скандалил с ними целых полторы минуты. (Говорю же: я — убеждённый конформист и пацифист! Правда, не всегда последовательный…)

Так что, конечно, потом дошло и до кулаков.

Ну, что могу сказать. Ясно, что против каратэ и боевого самбо эти задохлики сделать ничего не могли. Но когда они ринулись (Те, кто смог встать и двигать ногами!) за копьями и луками, я предпочёл не искушать судьбу, а взвалить «даму» на плечо, и «отступить» со всей возможной скоростью к челноку.

И должен вам сказать, весил этот мешок с костями не больше сорока кило.

Не догнали.

В тамбуре Мать разворчалась, что приходится применять двойную дозу всяких там дезинсектантов и антибактериальных средств… Я помалкивал — знал, что главный разговор ещё впереди.

А пока пришлось бедняжку, которая, на своё счастье, ещё не пришла в себя, раздеть, чтобы уж точно наша химия поработала от души.

Чёрт. Всякие блохи-вши с неё так и посыпались… Ничего — дроид потом выметет их веником.

Внутри я в первую очередь спихнул обнажённую и дурно пахнущую пациентку на руки Автодоктору. (парень он непривередливый, и носа от работы не воротит)

Челнок взлетел. Автодоктор включил все сканнеры и анализаторы, отобрал все нужные пробы, и не прошло и трёх минут, вкатил в тощую руку антидот — чтобы, значит, она не подцепила ничего из моих болячек и микробиков, к которым у неё иммунитета ну никак быть не могло.

Мне тоже досталось — уже чтобы я чем-нибудь от неё не заразился…

Я так и наматывал круги по медотсеку, пыхтя и потея. Наконец вспомнил — отлепил от горла чёртов ларингофон — старинное, но чертовски действенное устройство связи, позволяющее говорить, даже не открывая рта. Сразу стало легче. Вытирать пот.

Наконец Мать, напрямую подключённая к Доктору (Или — наоборот, что вернее!) фыркнула: