Я подвел тебя (СИ)

Люк врал и знал это, но ложь была одинаково честной для него самого и для Бена. Простое самоубеждение. Через год, если Бен вспомнит об обещании, Люк отпустит его. Как бы ни было тяжело. Хотя бы кто-то в семье Бена должен выполнять обещания. Но года не хватит. И все же просить больше нельзя. В том состоянии, в котором находится племянник, любой по-настоящему серьезный срок будет воспринят в штыки.

— Я обещаю, — согласился Бен. — Год я буду учиться здесь. Тому, чему ты хочешь научить меня. Даже если мне очень захочется улететь, я останусь. Если ты расскажешь мне всю правду.

— Пойдем, — Люк повторил свой недавний жест, приглашая племянника идти дальше. К холмам и к тому, что было дальше. И что они, скорее всего, уже не увидят, потому что приближалась ночь, а ночи на этой планете чаще всего были по-настоящему темными. Единственная луна имела обыкновение скрываться за облаками.

— В хрониках путаница, толковых исторических записей так и не появилось. Я искал очень долго, но то, что рассказывает мать и ее подручные — ложь. Я чувствую, — Бен снова начинал злиться, — я знаю это.

— У них есть причина лгать, — спокойно ответил Люк. — Когда я получил свою правду, я получил вот это, — он закатал рукав робы и показал племяннику механический протез.

— Разве не Дарт Вейдер отрубил тебе руку? — нахмурился Бен.

— Да, — Люк улыбнулся. Ситуация напомнила ему о времени, когда он был молодым и полным стремления спасти Галактику. Теперь он уже не верил, что это возможно, и хотел всего лишь попытаться не разрушить ее.

— Дядя? — снова окликнул Бен.

— Я опять задумался, — сказал Люк. — Руку мне отрубил Дарт Вейдер. Я тогда узнал о нем кое-что важное. О нем и о себе.

— Что? Что?!

— Как глупо теперь повторять эти слова. Он сказал мне, что… Он — мой отец. Я разжал вторую руку и прыгнул сит знает куда. Вниз, в самый низ, подальше от этих слов. Если бы не твоя мать, я бы умер в тот день. Не знаю, какой реакции он ожидал, но уж точно не этой.

— Ч-что… твой отец? Дарт Вейдер?

— У нас в семье между родственниками всегда были непростые отношения, — решил пошутить Люк. — Вы с мамой хоть немного ладите.

— Но почему… — Бен все еще пытался осмыслить услышанное. — Почему она не хотела, чтобы я знал? Ведь это же… это же так просто!

— Просто? — нахмурился Люк. — Пожалуй, это самое сложное из всего, что я когда-либо пытался понять. Поступки собственного отца.

— Ты говорил, — вспомнил вдруг Бен, — что он спас тебя. Что он вернулся на Светлую Сторону!

— Так и было. Я расскажу тебе обо всем по порядку, если ты не против, иначе мы все время будем прерываться, чтобы обсудить какую-то деталь. Но главное ты уже знаешь. Твой дед был человеком, причастным к разрушению этого Храма, — Люк указал на очертания крохотного здания на горизонте. — И он же был тем, кто спас мне жизнь. Кто спас тысячи жизней во время войны.

— Войны Клонов? — догадался Бен. — Мама говорила, дед был героем Войн Клонов.

— Да, был, — подтвердил Люк. — Он был генералом республиканских войск, и под его началом клоны провели много успешных операций.

— Но почему он…

— Сложно сказать, Бен, — Люк пожал плечами. — Я не знаю правильного ответа на твой невысказанный вопрос. Так сложились обстоятельства. Вряд ли причина была одна. Думаю, их было много. Так много, что даже он не смог устоять. Я знаю, что среди этих причин была любовь. И это удерживает меня от желания во всем следовать канонам джедаев.

— Любовь?

— Подумай сам, ведь мы с твоей мамой должны были как-то появиться на свет. Он влюбился в молодого сенатора. У Леи ведь есть изображения Падме?

— Она показывала мне бабушку, — ответил Бен.

— Джедаям запрещено создавать семьи. Даже если они — герои Республики. Даже если они спасли столько жизней, сколько спас твой отец. Вот к чему это привело. Разрушенные Храмы, несколько десятков лет тирании ситов.

— Все из-за нее? — Бен был по-настоящему озадачен.

— Нет, — ответил Люк. — Разумеется, дело не было в ней. Но мне кажется, он так думал. Я пытаюсь представить себя на его месте. Если бы кто-то запретил мне быть с человеком, которого я полюблю, что я сам сделал бы тогда?

— Ты влюблялся? — спросил Бен. В его вопросе не было ничего, кроме простого любопытства.

— Несколько раз, — улыбнулся Люк. — Никогда достаточно, чтобы перейти на Темную Сторону.

Бен долго не мог понять, что Люк пошутил, а потом нахмурился:

— Очень смешно.

— Я пытаюсь смеяться над этим. Так легче вспоминать.

— Извини, — неожиданно и очень серьезно сказал Бен.

— За что?

— За то, что из-за меня тебе приходится вспоминать все это. Но мне нужно знать, понимаешь? Я всегда чувствовал, что от меня скрывают важное. Не деталь, не мелочь, а по-настоящему важное. Теперь я знаю наверняка, в чем дело.

— Хоть кому-то удалось во всем разобраться, — снова пошутил Люк. — Уже много лет я задаю себе сотни неудобных вопросов и до сих пор у меня нет ни одного ответа.

— Зачем же тогда ты хочешь возродить Орден? — спросил Бен.