Я повелеваю Тенями, а ты мной (СИ)

Пальцами поддев резинку чёрных кружевных трусов, Бродяга легко спустил их к тонким щиколоткам жены. Закинув ноги на бёдра мужа, Виктория самостоятельно избавилась от бюстгальтера, ладонями скинув наиважнейшие бумаги со стула. Сириус недобро сверкнул глазами, сжав пальцы левой руки на горле жены. С её уст сорвался приглушённый стон. Блэк склонился над её лицом. Она вскрикнула, пальцами впившись в широкие плечи мужчины. Её ногти, выкрашенные в алый цвет, до кровавых ран надавили на плечи мужа, отчего тот раскрыл рот в немом полукрике так и не вырвавшемуся наружу.

— Мне потребовалось пару дней, чтобы привести документацию в порядок, расставив папки с бумагами в нужном мне порядке, — сбившееся дыхание опалило женские губы. — За это ты заслуживаешь кары.

Привстав на локтях, насколько это было возможно при позе, учитывая склонившегося Сириуса над ней, Вики едва ощутимо задела его ушную раковину губами, негромко прошептав:

— Все, что захочет мой Повелитель.

Ресницы, обрамляющие серебристые омуты в глазах, в которых страшно утонуть, задрожали. Лестно, когда такие личности, как: Абраксас Малфой, Фелициан Пьюси, Августин Нотт и многие Пожиратели, как старшее так и младшее поколение, обращаются к тебе с уважением, называя Повелителем Теней. Но ещё более слаще, когда полуобнаженная жена, кою ты не видел больше месяца, выгибается под твоим телом, шепча — мой Повелитель.

Стоны Виктории приглушенным эхом разносились по квартире. Она пальцами зарывалась в волосы мужа, бёдрами подаваясь вперед на каждый резкий, грубый, до приятной истомы болезненный толчок, из-за чего стол под их телам ходил ходуном, так и норовя подвести в самый ответственный момент. Слепо покрывая томными поцелуями увенчанное шрамами лицо, миссис Блэк была не в силах разлепить глаза. Ладони Сириуса сжимали ее бёдра; стимулировали клитор; ласкали груди, катая меж пальцев соски. Он дышал неровно, рвано отвечая на поцелуй, не имея сил насытиться их близостью.

Пятками надавив на копчик мужа, Вики вскрикнула, сильнее запрокинув голову. Она любила, когда Сириус не сдерживал себя. Порой ей была нужна его грубость без прелюдий, отнимающих слишком много времени. Секс — это, конечно, хорошо, но работа, а уж тем более мир, не ждут. Переплетя пальцы рук с женой, Сириус ускорил движение бедер, ртом ловя каждый её вздох, стон, полувскрик, оседающие на его приоткрытые, влажные от слюны губы. Она шептала его имя, чувствуя, как приближается волна блаженства, вызвавшая дрожь в кончиках пальцев.

— Посмотри на меня, — пальцами впившись в подбородок, Сириус томно простонал, левой рукой ублажая жену меж бёдер, истекающих влагой. — Блять, Виктория, просто посмотри на меня.

Она сопротивлялась, вертя головой. Ей так и не удалось свыкнуться со шрамом, рассекшим левый глаз, полученным от Адель Бонне больше десяти лет назад. Вики и так не считала себя красавицей, а тут помимо трех рун вдоль позвоночника; шрамах на предплечьях и бёдрах, ей впридачу ко всему достался шрам, изуродовавший лицо. Глаз, как и зрение удалось спасти, а лицо сохранить не получилось.

— Я остановлюсь, и ты останешься неудовлетворенной, — хриплый бас ласкал слух. В качестве неопровержимых доказательств Сириус действительно замедлился, хоть в последние минуты находился на гране пика. — Я сказал, посмотри.

Гневным взглядом уставившись в лицо мужа, Вики в тот же миг, лишая его возможности насладиться увиденным, накрыла его губы своими. Дрожь содрогнула обнаженные тела, с уст обоих вырвав долгие стоны, осевшие на алеющие губы друг друга. Вики свела ноги вместе, насколько позволяли бёдра Сириуса, все ещё находящиеся между ее ног. Лбом уперевшись в часто вздымающуюся, опадающую с мелкими выдохами, грудь жены, Блэк ощутил, как сжимаются стенки влагалища, лаская его член. Семенная жидкость увлажнила ляжки Виктории, каплями стекая к коленям.

— Ненавижу, когда ты так делаешь. Я в такие моменты готова убить тебя и клянусь, Блэк, когда-нибудь ты меня доведёшь, после чего я и вправду стану вдовой, — подбирая с пола разбросанную одежду, причитала Вики, намерено не встречаясь взглядом с мужем.

— А я ненавижу, когда ты придумываешь себе недостатки, воистину в них веря. Это нелепо, — без злобы парировал Блэк, помогая жене застегнуть пуговицы на блузе.

— Нелепо?! Как ты не понимаешь, что я урод! Я не могу носить платья с открытой спиной и коротким рукавом, потому что тогда все будут тыкать в меня пальцем, шепчась, откуда у меня эти гребаные шрамы! Не могу носить майки в жару, потому они тоже оголяют тело. Даже шорты, которые не скроют укусов вампира на ляжках!

Кивнув, Сириус подошел ближе, ладонями обняв лицо жены. Ещё с пятого курса, когда Виктория значительно потеряла в весе, а вместе с ним и объёмы фигуры, она начала искать в себе недостатки, веря туалетным сплетницам, а не друзьям, брату или Сириусу. Его ни капли не смущали её кости, обтянутые кожей; шрамы, полученные в бою или же от Фредерика; неровные мизинцы ног; грудь, лишённая объема и узкие бедра. Блэк попросту не видел в ней недостатков, любя её такой, какая она есть.