Я, президент и чемпион мира

Параллельно я осуществляла заветную мечту молодости Мананы — оканчивала аспирантуру и готовилась к защите диссертации. Это в какой-то степени логическое продолжение грузинско-народно-кекельского взгляда, который почему-то разделяла и моя мама. Красный диплом и ученая степень были не личным желанием главного действующего лица, а больше удовлетворением амбиций маминых соседей и родственников. Ведь учёная степень подчеркивает статус семьи.

— Лалико, а в небеременном состоянии экзамены сдавать ты, конечно, не можешь? — спросил с улыбкой ректор уже государственного университета господин Роин Метревели.

— Что поделаешь, батоно Роин, видно, в таком состоянии меня больше тянет к книгам, — отвечала я ректору, по его же милости ставшая его коллегой.

— Да, это точно! А то как бы ты нашла время для науки? Ну, что хочешь, с чем пришла?

— Ничего, Роин Викторович, ведь помните, 17-го у меня защита, будет и наша кафедра, ничего не планируйте на вечер, — с улыбкой ответила я. — Диссертация!

— Ладно, ладно, помню, но должен сказать тебе одну вещь: уважаемый Резо Амашукели захотел присутствовать на защите твоей диссертации, ведь знаешь, он не только великий поэт, а и критик, вот и подготовься хорошенько.

Прямой эфир, экзамены, тестирования, опросы стали для меня такой обычной процедурой, что я не особенно переживала перед приближающимся днем защиты. Я зачитала презентационную часть моей диссертации и окинула взглядом комиссию, которая брала тайм-аут для вынесения «приговора».

В актовом зале университета я заметила достопочтимого Резо Амашукели и подошла к нему.

— Огромное спасибо, батоно Резо, для меня большая честь — ваше присутствие здесь.

— Для меня тоже большая честь познакомиться с тобой, Морошкина. По дороге сюда я зашел в магазин и купил подарок, если бы мне не понравилась твоя диссертация, ты бы его не получила, — и господин Резо потянулся к карману. Кольцо с огромным синим сапфиром было наградой великого поэта.

— Только знай, юзгар, на этом не останавливайся, пиши, пиши много и этого научи, — сказал господин Резо и положил руку на мой выпирающий живот.

И диссертация, и десертация прошли просто великолепно. Я полностью оправдала надежду университета, но все равно была убеждена, что бюрократическая бумагомания является пустой тратой времени. Ну кому интересны мои научные труды или тема диссертации? В этом городе ведь более актуально соответствие стандартам роста и веса, чем наука. К сожалению, существует непререкаемая сверхпровинциальная догма: если ты не носишь очки с увеличительными стеклами, расчесывала волосы меньше, чем неделю назад, и не волочишь одну ногу, значит, твое серое вещество в лучшем случае предано летаргическому сну. Это, конечно же, результат плебейского мышления, ведь вокруг нас столько одержимых комплексами людей. Соответственно, общественное мнение они и формируют. Так что для блондинок в науку дороги нет.

Маленький рачинец

24 июля 1999 года на свет появился Георгий Готвадзе, милое создание со взъерошенными светлыми волосами.

К тому времени я и мой отец уже полноправно разделяли заботы дочери и отца. В родильном доме отец-педиатр был неоценим.

Моя жизнь и так похожа на венесуэльский сериал, в одной семье столько всего переплелось! Когда начинаю объяснять, сколько у меня братьев и сестер, иногда сама путаюсь в своем рассказе. Значит, так: одна сестра от первого брака Талеса, один брат от второго замужества моей матери и две сестры от второго брака моего отца. Так, в принципе не особенно много. Что главное — у всех нас прекрасные взаимоотношения. Например, мои сестры с папиной стороны так любят моего брата с маминой стороны, что у них друг без друга не обходится ни одно семейное собрание, не говоря уже о том, в какой гармонии друг с другом первая и вторая Мананы-жены моего отца. Мужчины нашей семьи были удивительно «верными», и посему вторые жены папы и дедушки звались именами первых! Короче, я вас утомила!

Папа Виктор отличался большой жизненной активностью. Основатель социальной педиатрии в Грузии отчаянно объяснял непослушным медсестрам, что из-за узких протоков мне запрещено кормить грудью младенца.

— Нет, Виктор Борисович, «кормление грудью» — новая социальная программа, мы ничего не можем сделать, она должна попробовать.

— Что должна попробовать? Говорю, нельзя, это же не первый ребёнок, программа написана мною, но в случае Лали — нельзя, — ругался папа.

Мишико был так растерян появлением маленького рачинца, что в подобных спорах не участвовал, крохотное милое существо спокойно посапывало у него в руках.

Несмотря на наставления отца, медсестра все же попыталась меня потерзать.

— А ну, оставь меня сейчас же в покое! — сказала я с такой зловещей категоричностью, что она пулей вылетела из палаты и примерно через десять минут вернулась с искусственным питанием.

Семейные кланы объединились вокруг маленького Георгия и вели себя так, как будто впервые и только у них родился продолжатель рода, а весь остальной мир уже давно перешел на фотосинтез.