Я прихожу после смерти. История профессионального уборщика мест преступлений

Мы потратили несколько часов, собирая дохлых мух и тщательно обследуя квартиру на предмет личинок, притаившихся в разных углах помещения и трещинах в полу. Жара донимала меня, мое тело буквально плавилось, купаясь в собственном поту. После того как мы окончательно избавили квартиру от всех насекомых и все было продезинфицировано и вычищено, нам оставалось только освободить жилище от всех предметов. В первую очередь нам нужно было перетаскать все книги в машину. Мы еще не начали их носить, а я уже чувствовал себя смертельно уставшим.

Каждый ящик весил от двадцати до двадцати пяти килограммов. В первую ходку мы попробовали унести по два ящика за раз, но уже на десятой ступеньке осознали, что у такой тактики будущего нет.

На протяжении трех часов мы с Даниелем таскали смердящие книги сверху вниз. Когда нам осталось отнести всего четыре коробки, мой организм окончательно сдался. Даниель, конечно, тоже потел, но ему-то не приходилось каждый раз носить на себе, помимо книг, лишнюю сотню килограммов жира. «Давай, осталось всего три коробки!» – подбадривал он меня, но я уже больше не мог, я был буквально на пределе своих возможностей.

– Нет уж, – вздохнул я, – прости, Даниель, но если я сейчас возьму в руки хотя бы одну книгу, тебе придется убирать еще за одним трупом.

Даниель рассмеялся и проворно подхватил очередную коробку. Я остановился и, отдуваясь, взглянул на свой фитнес-браслет. Десять километров. Таких показателей на своем браслете я еще не видел. Это устройство, как и мои спортивные штаны, которые прежде никогда не использовались для пробежек, в этот раз впервые оказались при деле. Хотя я того и не планировал.

Когда Даниель возвратился за новой коробкой, я все еще продолжал стоять и покряхтывать. Мне просто необходимо привести себя в форму, думал я в отчаянии. Неспортивный финансовый консультант – это нормально. Но неспортивный спецуборщик – судя по всему, это слишком. Такая работа требовала серьезной физической подготовки. Осталось всего две коробки. Я с трудом взгромоздился на ноги. Даниель схватил коробку и уже ускакал вниз. Я глубоко вздохнул и вцепился в последнюю коробку. С завтрашнего дня я займусь спортом! Впервые за очень долгое время я всерьез собирался выполнить данное себе обещание.

Глава 5

Я благополучно перебрался к своей бабушке Эльфриде и снова поселился на втором этаже, покуда она продолжала жить на первом. Очень медленно, и все же абсолютно неумолимо, деменция отнимала у нее разум. Поначалу это проявлялось в мелочах. Например, порой ей взбредало в голову, что кто-то украл ее кошелек, и в этом случае подозреваемым всегда оказывался я. Через несколько минут кошелек обнаруживался в шкафу. «Забавно, как он там оказался?» – говорила она в этом случае. Она не желала признавать, что сама положила туда свой бумажник. Точно так же, как она не готова была согласиться с тем, что тяжело больна, и оттого яростно сопротивлялась этому факту. Поскольку я был единственным, кто находился в пределах досягаемости, на меня часто изливались гнев и негодование, которые на самом деле предназначались болезни. Но я научился с этим мириться. Моя бабушка вырастила меня и всегда заботилась обо мне. Конечно, в детстве, чтобы получить карманные деньги, мне приходилось по-настоящему вкалывать, и все же я знал, что она души во мне не чаяла, что было, собственно, взаимно. В болезни и в ярости. Взаимная любовь и не такое может вынести. Со временем слабоумие овладело ей настолько, что она перестала понимать, что с ней что-то не так. Она уже не помнила, что ничего не помнила, и вместе с этими воспоминаниями ушли и гнев, и сопротивление.

Я встретился с ней на пороге дома в тот момент, когда, присев на корточки, зашнуровывал свои кроссовки.

– Куда это ты так поздно?

Я разделался со шнурками и выпрямился.

– Немного пробегусь! – гордо заявил я.

– Так поздно? – снова спросила она и указала на лестницу, ведущую в мою квартиру на втором этаже. – Не забудь запереть собаку! Если мне завтра утром нужно будет уйти на работу, я не смогу о ней позаботиться!

У нас действительно жила собака, она была старой и немощной и не отходила от бабушки ни на шаг. Но Графиня не ходила на работу уже более тридцати лет. Я печально улыбнулся.

– Ах, бабуля, – сказал я как можно мягче, – я же забыл тебе сказать! Ты теперь пенсионерка, и на работу тебе завтра идти не нужно.

Она с облегчением застонала.

– Слава богу! – воскликнула она. – Мне ведь так не хотелось идти!

И мы оба рассмеялись.

– Слава богу, – повторил я.

Примерно так и выглядело наше общение. Я чмокнул ее на прощание и уже собирался выходить из дома, но она удержала меня на пороге.

– Погоди-ка, Вилли! – сказала она. – Слыхал анекдот?