Я прихожу после смерти. История профессионального уборщика мест преступлений

Мы заново продезинфицировали комнату, а пока работал генератор, снесли все, что я упаковал накануне, в мусоросжигательную печь. Теперь в квартире не было ни зараженной мебели, ни личинок, но тем не менее мы были далеки от завершения работы. Нам пришлось выдрать весь ламинат и подложку. Время от времени мы включали озонатор, пытаясь вывести запах из квартиры, но он настолько глубоко въелся в каждый сантиметр помещения, что ничего другого, кроме как вынести всю мебель с кухни, нам не оставалось. Даже розетки пришлось отвинтить и выкинуть.

Убрать место, где лежал труп, можно довольно быстро, да и вообще – квартира, если только речь не идет о жилищах людей, страдающих синдромом месси, приводится в порядок за довольно короткий срок. Но одно дело – убрать видимые загрязнения, и совсем другое – привести жилище в первоначальный вид. На это уходит много времени и сил, это действительно очень изнурительная работа.

Глава 23

Я выглянул из-за кулис, зал был переполнен. Я увидел Лизу, а еще Даниеля, Нико, Уте, Торстена, Броши, фрау Кайзер, мою сестру, друзей и знакомых… они все были тут. Как и остальные триста человек. Все места в зале были заняты. Они пришли из-за меня! Мой желудок урчал от волнения, я нервничал – надо было лучше подготовиться! Один из работников сцены просунул голову за кулисы.

– Начинаем через пять минут! – крикнул он мне.

Я жадно отхлебнул воды. Осталось пять минут.

Мой выход на сцену стал завершающим звеном в небольшой цепи событий, начавшихся несколько недель назад.

Мы убирались в доме, где за несколько дней до этого скончалась какая-то женщина. Она жила в одной из тех квартир, что все еще излучали очарование уклада жизни в ГДР. Повсюду были маленькие сувениры из прошлого, например, вазы с логотипом «Праздника трудящихся», а мебель казалась неимоверно старомодной. Ее хозяйка когда-то работала секретарем крупной компании и подчинялась непосредственно шефу. Во время уборки я нашел старые письма и фотографии, которые свидетельствовали о том, что у нее был роман со своим женатым начальником. Тот, видимо, не захотел разводиться из-за своей интрижки, и в итоге замуж она не вышла и умерла в одиночестве, всю жизнь ожидая своего принца… Ее довольно скоро обнаружили, так что мертвой она пролежала в квартире совсем недолго, поэтому мы быстро закончили уборку. Наследников не было, а жилконтора не захотела оставлять в квартире мебель. По идее, ее нужно было вынести на свалку, но я решил, что мебель была слишком красива, чтобы ее вот так выбрасывать. Поэтому я сфотографировал каждый предмет мебели и выставил их на Ebay в надежде, что кто-нибудь вдруг возьмет и приедет за этими сокровищами прямо сейчас. Это было бы вдвойне практично. С одной стороны, эта красивая мебель не окажется на помойке, а с другой стороны, нам не придется ее таскать. Прошло менее двух секунд, прежде чем кто-то ответил на мое объявление. И уже через полчаса на пороге стояли две женщины, мать и дочь, готовые принять мебель. Мать владела мебельным магазином, специализировавшимся на старой мебели времен ГДР. Мы обменялись контактами и довольно быстро нашли общий язык. Я пообещал хозяйке магазина, что буду звонить ей, если мне нужно будет избавиться от подобных предметов интерьера.

– Спасибо, Томас! – радостно воскликнула она.

В ответ она пригласила меня на какие-то чтения. Оказалось, что мебельный магазин не был ее основным занятием. В обычное время она работала на книжной ярмарке в Лейпциге. «Тсокос и Фитцек устраивают чтения в клубе «Купферзал», я уверена, что тебе понравится, они тоже часто говорят о смерти!» Интересно, подумал я. Про выступающих я знал только то, что оба они были какими-то писателями, так что я принял ее приглашение с благодарностью. Это выступление должно было состояться через несколько дней.

Мы с Лизой решили устроить себе выходной и подыскали для Пауля няню. Для меня это был первый свободный вечер за очень долгое время, так что я с нетерпением ждал его, хотя и полагал, что он окажется чертовски скучным. Что это вообще такое – чтения? Я представлял себе людей в длинных шелковых шарфах, завороженно внимающих господину Автору, читающему из своей книги, а после гнусаво рассуждающих об услышанном и говорящих что-то вроде: «На мой взгляд, наиболее интересной является та фраза, где главный герой размышляет о своей морали». Примерно как в скетче «Хурц!» комика Хапе Керкелинга. К счастью, все оказалось совсем иначе. Речь шла об убийствах, а среди зрителей не было высокомерных профессоров и тщеславных критиков, а были простые люди, как мы с Лизой, которые просто хотели провести приятный вечер и которых эта тема так или иначе интересовала. Лекция была крайне увлекательной и познавательной. В конце я аплодировал так громко, что отбил все ладони. В гардеробе мы с Лизой продолжали обсуждать вечер, расхваливая его на все лады, как вдруг какая-то женщина, стоящая передо мной в очереди, начала громко причитать: