Я путешествую одна

– Понимаю, – кивнула Миа. – Куда приходила ее почта?

– Чья?

– Вероники Бах.

– Ее почта? Что вы имеете в виду?

– Я имею в виду, ее почта приходила домой или в дом престарелых?

Бенджамин Бах был в замешательстве.

– Э-э-э, бóльшая часть приходила домой. Какую почту вы имеете в виду? Что-то приходило ко мне, и я пересылал ей или привозил с собой, когда навещал ее. О какой почте идет речь?

Миа достала из куртки листочек и передала через стол Бенджамину.

– Это ее номер мобильного?

Он взглянул на листочек и еще больше удивился.

– Не понимаю, что вы имеете в виду.

– Этот номер. Он принадлежал ей?

– У прабабушки не было мобильного, – сказал он. – Она ненавидела их. И зачем он ей, там же у всех выделенные линии.

Миа убрала листочек обратно в карман.

– Спасибо, – сказала она, поднявшись. – Это все что мне нужно было знать. Хорошо, что вы нашли время.

– И это все? – спросил Бенджамин, чуть ли не разочарованно.

– А, нет, еще кое-что. – Миа села обратно. – Кто унаследовал все за вашей прабабушкой?

– Мой отец.

– Не было ли речи о том, как бы это сказать, что она хотела завещать все свое имущество какой-то общине?

Бенджамин Бах притих. Поковырялся зубочисткой во рту и посмотрел в окно.

– Я обязан отвечать на это? – наконец произнес он.

– Нет, конечно, не обязаны, – сказала Миа, хлопнув его по руке. – Просто я занимаюсь большим делом, всплыло ее имя, и я не должна этого говорить, Бенджамин, но…

Она наклонилась ближе к нему.

– Мы так близки к разгадке, и если бы вы помогли мне, я, наверное, раскрыла бы его уже сегодня вечером.

– Большое дело?

Бенджамин тоже склонился ближе к ней и заговорил шепотом.

Миа кивнула и приложила палец к губам. Бенджамин кивнул в ответ. Отклонился назад и по-актерски притворился, что ничего не было.

– Это останется между нами? – сказал он, оглядевшись.

– Конечно, – прошептала Миа.

Бенджамин кашлянул.

– Мой отец очень гордый человек, если кто-то узнает об этом…

– Это останется между нами, – подмигнула Миа.

– Мы заключили сделку, – быстро сказал он.

– Какую сделку?

– Она изменила завещание прямо перед смертью.

– Сколько должно было отойти общине?

– Все, – кашлянул Бенджамин.

– Но вам удалось остановить ее?

Он кивнул.

– Отец нашел общину. Угрожал судебным иском. Предложил сумму. Так все и закончилось.

– Насколько большую сумму?

– Достаточно большую.

Миа изучающе посмотрела на молодого актера. Он выглядел искренне и невинно, но как бы то ни было, он был актером. У него был доступ к телефону Вероники Бах, и он только что сказал, что репетирует «Гамлета».

Who’s there?

На мгновение она подумала, не забрать ли его в участок для дальнейшего допроса, но решила, что лучше будет установить за ним слежку. Они быстро выяснят, является ли Бенджамин Бах тем, за кого себя выдает.

– Большое спасибо, – сказала Миа и снова дотронулась до его руки. – Вы очень помогли нам.

Она поднялась и застегнула молнию на куртке.

– И это все? Вы не хотите ничего перекусить?

– Нет, спасибо. Увидимся, Бенджамин.

– Увидимся, Миа. Увидимся.

Миа надела шапку и вышла из кафе с улыбкой на лице.

45

Тобиас Иверсен свернулся в комочек так, чтобы проползти под забором к своему пункту наблюдения. Отсюда открывался хороший вид прямо на постройки в лесу. Он разбил палатку за деревьями, где никто не мог его увидеть, и заночевал там. Вообще он подумывал вернуться домой, но после встречи с девочкой в сером платье он просто должен был остаться тут. Ракел. Так ее звали. Она написала ему записку, попросила о помощи. Сейчас важнее остаться здесь, в лесу, чем идти обратно, в мрачный дом, где никто не улыбается. Тобиасу было всего тринадцать, но чувствовал он себя намного старше. Ему приходилось быть старше уже долгое время. Он переживал такие вещи, о которых не нужно знать детям, но теперь это уже неважно. Здесь, в лесу, он сам себе господин.