Я рисую ангелов

Она исчезла через три месяца после последнего убийства в Треверберге в 1995 году. К сожалению, архивы детского дома не сохранились, три года назад там произошел страшный пожар, который уничтожил все личные дела сирот за всю историю, и глубже заглянуть Эдоле в душу не вышло. Выписка из психиатрической лечебницы, где она проходила лечение после смерти дочери, не говорила ни о чем, кроме глубокой депрессии и неуточненной шизофрении, которую особо не исследовали, списав все состояния на стресс. Читая эти записи, Аксель подумал о том, что будь врачи чуточку внимательнее, всего этого можно было бы избежать.

Энн Лирна появилась в Треверберге без шлейфа прошлого. Документы оформила официально, получила вид на жительство, открыв кофейню. По подтвержденной фальшивыми, но весьма качественно сделанными бумагами, легенде она получила наследство в Чехии, продала квартиру там и купила в Треверберге. Кофейня не ахти какой бизнес, и внимания молодая бариста к себе не привлекла.

С ее братом все было интереснее. Он закончил Венскую академию Художеств. Закончил Венский институт психоанализа, где познакомился с Аделией Ковальской, которая проходила там переподготовку. Они поженились, прожили вместе два года и развелись. Аделия вернулась в Варшаву, Александр остался в Вене. В 1990 году он пропал, чтобы появиться в Треверберге под именем Алексона Магдера весной 1994.

Допрос Ковальской показал, что она так же не раскусила своего мужа, но «он ее пугал». Факт их брака следственную группу удивил. Даже изумил. А Ковальская попала в незавидное положение, которое заставило ее быстро свернуть деятельность в Треверберге. Доказать ее причастность к убийствам или хотя бы то, что она что-то знала, не представлялось возможным, но молва все решила за следствие. Несколько десятков человек даже вышли к бизнес-центру, протестуя против женщины, связавшей свою жизнь с маньяком.

Аксель отпустил ее в Варшаву, но связался с польскими коллегами и попросил последить за ее дальнейшими действиями. Мадлен, дочь Аделии, пришла в себя. Об инциденте у лесного озера она ничего не помнила. Возможно, память вернется всполохами ночных кошмаров, но тут уж мать-психиатр поможет. По меньшей мере тем, что вовремя обратится за помощью, а не станет тянуть.

Кристианна Магдер уехала из города. Грин подозревал, что она, как все в этом дебильном деле, сменит имя и затаится где-нибудь в глубинке, чтобы переждать волнения и ненависть жителей Треверберга. Александр Мерт вышел из больницы, но попал туда снова, узнав о том, что дела раскрыты. И о том, кто скрывался за личностью маньяка — они с Алексоном дружили.

— Я думаю, что нужно воспользоваться предложением шефа, и отправиться в отпуск, — снова нарушил тишину Карлин, заметив, что Грин отвлекся от чтения готового отчета. — Как ты считаешь, может быть, нам рвануть на Гавайи?

— Мне больше по душе Мальдивы, но я не против отдохнуть. На полную катушку. Только сдам этот дебильный рапорт.

Грин кивнул на компьютерный стол. Карлин посмотрел на стену, с которой уже сняли все фото, нити и карты. Им действительно следует отдохнуть. Взять две, а то и три недели. Или, может, даже целый месяц. Не думать о том, что остается в прохладном и недружелюбном Тревреберге, не искать ответы на вопросы, на которые их найти нельзя, не проклинать себя за ошибки и невнимательность.

Аксель пустил документ на печать. Ему и команде удалось раскрыть два громких дела за полтора месяца. И это расследование перевернуло душу. Каждую ночь он вспоминал армию и Эдриана Клиффорда, под чьим руководством служил последние три года. Вспоминал тайные миссии, охоту на опасных и странных людей. Вспоминал, что чувствовал тогда и ловил себя на мысли, что хотел бы вернуться. Вернуться хотя бы на год, чтобы вычистить мысли и душу. Если Клиффорд его примет, ведь Аксель комиссован по ранению. Он не помнил, что случилось, ему сказали, что вытащили буквально с того света. Но после окончания расследования прошлое проступило в сознании, и ему не нравились те образы, которые полезли в душу как черти из табакерок. Он инстинктивно тянулся к тому, кто ассоциировался с беспрецедентной силой. Решение созрело в груди. Грин бросил на Карлина мутный взгляд и заглянул в ящик стола. В кожаной визитнице лежало несколько десятков карточек важных людей со всего мира. Он достал нужную и посмотрел на выцветшую бумагу. Прошло столько лет. Актуальны ли контакты?

— Я подожду тебя в кафетерии, — неожиданно выдал Карлин.

Аксель кивнул. Когда за другом закрылась дверь, он протянул руку к сотовому и набрал знакомый номер. Клиффорд ответил на третьем гудке. Значит, не на задании.

— Эдриан Клиффорд.

— Это Аксель Грин, сэр.

— Грин. Что случилось?

— Я бы хотел с вами встретиться.

— Ты в Треверберге?

— Да. И со мной происходит что-то странное, — Аксель затаил дыхание, до конца не осознавая, что за странное чувство абсолютного доверия к этому человеку заставляет его пороть чушь.

— Я знаю, Грин, — неожиданно смягчился Клиффорд. — Знаю. Читал новости.

— Я хочу вернуться к вам. Ненадолго. Если можно.