Я рисую ангелов

Энн молча протянула ему бокал со свежесваренным латте. Детектив принял напиток, улыбнулся и сел за стол. Молодая женщина кивнула и вернулась за прилавок. Она раскладывала свежую выпечку, готовясь к утреннему наплыву посетителей. Темно-медные волосы собрала в тугую косу-колосок, выпустив пару волнистых прядей, чтобы смягчить овал лица. Странно-зеленые глаза были спокойны и безмятежны. Она выглядела абсолютно довольной, счастливой и спокойной. Аксель молчал. Он пил горячий напиток мелкими глотками, но чувствовал вкус нежных губ Энн. Терпкий, жгучий, странно на него влияющий. В них было что-то запретное и одновременно безнадежно необходимое. Детектив сделал неосторожный глоток. Поперхнулся. Закашлялся. Поставил бокал на стол и посмотрел ей в глаза.

— Спасибо, — тихо произнес он. Энн улыбнулась.

— Знала, что ты придешь, — сказала она. — Тебя не было почти неделю. Как ты жил без кофе?

— Думал, что ты не захочешь меня видеть.

Энн замерла. Пончик, который она держала специальными щипцами, остановился в нескольких дюймах от своего места на витрине. Молодая женщина подняла на детектива странно изменившийся взгляд и опустила руку, позволив десерту упасть на желтоватую тонкую бумагу, на которой лежала выпечка.

— Неужели я кажусь настолько слабой, что обычный поцелуй заставит меня отказаться от встреч с тобой?

— Я не знаю, — пожал плечами Аксель. Он пригубил напиток, закрыл глаза, снова улыбнулся и повернул лицо к окну. — Много работы.

— А чем ты занимаешься?

Вопрос прозвучал настолько неожиданно, что Аксель снова посмотрел ей в глаза.

— Ты знаешь, чем занимаюсь. А детали под грифом «секретно».

— Сейчас у вас только одно интересное дело, — спокойно возразила Энн. — Ты ведешь расследование по…

— Не продолжай, — покачал он головой. — Я веду расследование. Точка. Это не так романтично, как пишут в книгах и газетах.

Зеленые глаза Энн холодно блеснули.

— В том, чтобы ловить других людей, всегда было мало романтики.

— Мне нужно идти, — он поднялся, оставил на столе купюру за кофе и повернулся к двери. Остановился, почувствовав слабое прикосновение к локтю. Обернулся.

Энн успела выйти из-за прилавка и теперь стояла рядом с ним, робко прикасаясь к грубой коже куртки. Аксель опустил на нее тяжелый взгляд.

— Прости, — сказала она. — До Треверберга я не знала ни одного полицейского лично.

— Мне нужно идти, — повторил Аксель, коснулся ее руки, заставляя ее отпустить локоть, тихонько пожал тонкие пальцы и вышел из кофейни, чувствуя, как внутри поднимается волна ярости.

Разговоры о работе он мог вести только на работе. Женщины, Сара, редкие друзья, не связанные с убойным отделом, не понимали, что он здесь забыл. Он мог преподавать в академии, получить любую дипломатическую должность после того ада, который прошел в горячих точках, мог круто изменить свою жизнь. Но вместо этого из одного рассадника крови и боли он засел в другом.

Логан нарисовался на пороге его кабинета через несколько минут после того, как Аксель переступил порог. Детектив чувствовал себя потерянным, но мгновенно пришел в себя, увидев в руках стажера огромную папку с документами.

— Я принес всю аналитику по Йорну Карлину, — радостно возвестил Говард, отдавая честь стаканчиком с кофе из кофейни Энн. — А еще несколько дел, которые могут иметь отношение к текущему. Что не успеем, обсудим после планерки.

Грин кивнул, занял свое место, допил кофе, с сожалением думая, что днем будет обходиться дрянью из автомата, и посмотрел на стажера, который как раз раскладывал документы и усаживался на свое место. Логан окреп, повзрослел с этим делом. Аксель впервые за время работы в полиции наблюдал за тем, чтобы стажер так быстро набирался опыта и обретал внутреннюю устойчивость. Юношеская наглость и вспыльчивость потихоньку обрастали «мясом», Логан перестал показывать характер и начал просто работать, безукоризненно выполняя те задачи, которые ему давал детектив. В полиции это называли перекладыванием бумажек. Говард считал это аналитической работой и в целом был прав. Сейчас он пытался совместить работу в полях и в архивах, но понимал, что рано или поздно его оставят только в участке или только на выездах. Расследование подойдет к той черте, когда нужная информация, собранная и предоставленная вовремя, сможет спасти жизнь. Даже офицеру, если маньяк будет сопротивляться. А они, как правило, сопротивляются.

Грин понимал, что у него нет улик, есть только догадки, но ничего такого, что напрямую бы указывало на Рафаэля. И при этом он чувствовал, что разгадка рядом.

— Начнем с Йорна, — мягко проговорил Аксель. Он провел рукой по волосам, отбрасывая их со лба.