Я родилась пятидесятилетней. Книга вторая (СИ)

Билли тоже остыл, судя по вежливому, благодарному тону, которым он нас встретил у дома шерифа. Не знаю, вспомнил ли он о том, что врачи прогнозировали ему инвалидность, если бы я вовремя не заподозрила у мужчины диабет, или другие случаи, где маленькая девочка Свона проявляла аномальную взрослость, козье упрямство, бульдожью хватку и оказывалась права.

Мне был важен результат.

А в результате Билли подтвердил официальную версию о грабителях в переулке, дал сыну подзатыльник, пообещал ограничить выезды племени в ту сторону, согласился, что с открытием лавки стоит повременить и даже не смотрел в сторону «Вольво» и странного водителя, который тихо беседовал о чём-то с сестрой, не выходя из машины.

Позже я не могла ответить, что именно меня напрягало в той ситуации… Однако интуиция ворчала, что я упустила нить событий, а вот цепная реакция домино идёт полным ходом.

***

В школу мы сегодня приехали вместе с Калленом. Солнечные дни закончились, и тучи привычно заволокли небо.

Я стояла возле стенда объявлений и любовалась увеличенным разворотом школьной газеты, что вчера распечатала в типографии Сиэтла.

Статья о Роуз получилась любопытной. Отдавая должное своему стилю журнальной Белоснежки, я провела сказочное расследование.

Папа был бы мной доволен.

Так вот, я съездила в приюты, в которые отправляли вещи и игрушки женщины семьи Эдварда, взяла короткое интервью у маленькой девочки, которая считала Розали волшебной принцессой, нашла фото их последнего посещения, где девушка с улыбкой держала эту малышку на руках и что-то внимательно слушала.

В подрубрике «совпадение?» я разместила фото Розали в магазине с примечательным зайцем, а затем того же зайца в руках сестренки Банни и его рассказа, как они с мамой обнаружили большой анонимный пакет игрушек на пороге дома. Улыбка Розали была настолько доброй и мягкой в тот момент, что екало сердце.

Далее была рубрика «поймана с поличным», где девушка в образе морской принцессы руководила конкурсом утренника «Поющие скалы». Она отлично смотрелась в окружении детей, а на её коленях сидела красивая белокурая девочка, младшая сестра Лорен Мэллори, кстати.

Далее было фото блондинки с Эмметтом, где лихой капитан пиратов кружит свою любимую русалку, чьё серебристое платье переливается, как волшебная чешуя на солнце.

«Она мой ангел, — говорил влюблённый здоровяк в коротком интервью под снимком, простодушно рассказывая, почему они не афишируют добрые дела:

«Мы не считаем это подвигом, это просто приносит нам радость. Особенно Роуз. Разве другие так не веселятся?»

На этом риторическом вопросе статья и заканчивалась.

— А Сара в это время веселилась, издеваясь надо мной, — с горькой задумчивостью пробормотал рядом стоящий Эрик. Он будто стал ниже ростом и одновременно старше.

А народ постепенно подтягивался, чтобы посмотреть на яркий плакат.

— Да ты что? — с притворной искренностью удивилась я заявлению друга.

Кто-то сочувствующе похлопал Йорки по плечу. О симпатии парня многие знали… Но Эрик лишь отмахивался.

Отвернувшись, я позволила себе довольную улыбку.

Всё же мало владеть информацией, чтобы покорить этот мир, нужно ещё и владеть словом, чтобы преподнести правильную информацию в нужном тебе ключе…

В течение дня ко мне подошли несколько одноклассников с просьбой провернуть что-то подобное для их младших братьев и сестёр, но я всем говорила, что спрашивать нужно у Розали, а я так — скромный фотограф мероприятия. Саму Роуз мне встретить не удавалось, хотя её реакцию на мою статью увидеть не терпелось. Эдвард молчал как партизан и часто хмурился, маневрируя в коридорах.

— Прячешься от мистера Баннера? — хихикнула я и, судя по подозрительному взгляду, попала в яблочко.

— Это ты его подбила не принимать отработок, а повторно провести лабораторную для отсутствующих?.. Белла, где я кровь возьму?

— Ничего я не делала… — я правда была ни при чём, однако ситуация выглядела забавно:

— Охотник стал добычей… А как справляется Элис?

Эдвард поморщился:

— Так же паршиво. Прячется.

— Я верю в тебя, — улыбнулась я, а затем крикнула и помахала любимому преподавателю, который показался в конце коридора:

— Мистер Баннер, как вам наш проект?

Эдвард даже ударился головой о шкафчик, когда учитель направился в нашу сторону:

— Белла, за что? — сжав зубы, прошипел Каллен.

Я кокетливо похлопала ресницами:

— Ты не сказал, что любишь меня… Сегодня…

Но прежде, чем Эдвард успел бы исправить это недоразумение, я поспешила исправить своё:

— Смотри, справа от тебя дрожит и пытается слиться со стеной Фиби Бунд, она тоже не делала эту работу. Уверена, если ты скажешь, что боишься вида крови, но хорошо знаешь теорию, вы сможете помочь друг другу…

В глазах Каллена мигнуло понимание.

Пока я дотошно расспрашивала учителя, Эдвард очаровал одноклассницу, и к моменту, когда мистер Баннер вспомнил о должниках, ребята уже сами подошли, выразив желание сдать долги.

Я считаю, это даже нельзя назвать пакостью с моей стороны.