Я родилась рабыней. Подлинная история рабыни, которая осмелилась чувствовать себя человеком

Однажды паводок размыл винный погреб и мясохладобойню плантатора, унеся содержимое на мили прочь от плантации. Некоторые рабы проследили путь обломков и присвоили куски мяса и бутыли вина. Двоих поймали с поличным: окорок и спиртное нашли в хижинах. Их призвали на суд к хозяину. Не было произнесено ни слова, но дубинка повергла несчастных на землю. Ящик из неотесанных досок стал им гробом, а могилою – собачья яма. И снова никто ничего не сказал.

Убийство на плантации было столь обыденным делом, что хозяин боялся оставаться один после наступления темноты. Должно быть, верил в призраков.

Его брат, пусть и не равный по богатству, не отставал в жестокости. Его гончие были отлично натасканы. Псарня была просторной и вселяла ужас в рабов. Собак спускали на беглеца, и если они выслеживали его, то буквально отрывали куски плоти от костей. Когда рабовладелец умирал, крики и стоны были столь страшны, что привели в ужас его собственных приятелей. Последние слова были: «Я отправляюсь в ад; похороните мои деньги вместе со мной».

После смерти глаза его остались открыты. Чтобы смежить веки, на них положили серебряные доллары. И с ними похоронили. Из-за этого обстоятельства пошли слухи, что гроб был доверху набит деньгами. Трижды неизвестные вскрывали могилу и вытаскивали гроб. В последний раз тело нашли на земле, и на нем кормилась стая канюков. Его похоронили снова и поставили над могилой сторожа. Гробокопателей так и не нашли.

В нецивилизованных обществах жестокость заразна. Мистер Конант, сосед мистера Литча, однажды вечером вернулся из городка чуть навеселе. Личный слуга чем-то оскорбил его. Раба раздели, оставив на нем только рубаху, высекли и привязали к большому дереву перед домом. Все это происходило зимой, в ненастную ночь. Дул ледяной ветер, и сучья старого дерева трещали под тяжестью мокрого снега. Один из родственников слуги, боясь, что тот замерзнет насмерть, умолял позволить снять его; но хозяин не пожелал сжалиться. Слуга оставался в таком положении три часа, и к тому моменту как его срезали с дерева, был скорее мертв, чем жив. Другого раба, который украл свинью, чтобы утолить голод, подвергли ужасной порке. В отчаянии он попытался сбежать. Но проделав путь в две мили[14], настолько ослабел от потери крови, что решил, будто умирает. У него была жена, и он жаждал напоследок увидеться с ней. Поскольку ему было слишком плохо и он не мог держаться на ногах, мужчина прополз весь путь на четвереньках. Когда добрался до дома хозяина, была глубокая ночь. У него не было сил встать и отворить ворота. Он стонал и пытался звать на помощь. В той семье у меня жила подруга. Наконец крики несчастного достигли ее слуха. Она вышла и обнаружила его, распростертого на земле, у ворот. Подруга бегом вернулась в дом за помощью, и вместе с ней вышли двое мужчин. Они внесли раба внутрь и опустили на пол. Рубаха на спине представляла собой один сплошной кровяной сгусток. Взяв свиной жир, подруга освободила от ткани кровоточащую плоть. Она перевязала его, дала холодного питья и оставила отдыхать. Хозяин же сказал, что раб заслуживает еще сотни плетей. У него всю жизнь крали его собственный труд, а он однажды украл пищу, дабы утолить голод. Таково было преступление.

В нецивилизованных обществах жестокость заразна.

Еще одной соседкой была миссис Уэйд. На ее землях не было ни часу, чтобы кого-то не секли. Сии труды она начинала с рассветом и не прекращала до наступления ночи. Любимой пыточной был амбар. Там она лично порола рабов с неженской силою. Одна ее старая рабыня как-то раз говорила мне: «Дом миссус – сущий ад. Кажись, мне оттуда никогда не вырваться. Дни и ночи молюсь, чтоб помереть».

Хозяйка скончалась раньше той старухи и, умирая, просила мужа не позволить никому из рабов смотреть на нее после смерти. Рабыня, которая выкормила всех ее детей и все еще имела одно дитя на попечении, улучила момент и прокралась вместе с малюткой в комнату, где лежала покойная хозяйка. Она некоторое время смотрела на тело, потом занесла руку и нанесла покойнице две пощечины, приговаривая: «Вот теперь-то дьявол тебя прибрал!» Она забыла, что на нее смотрит ребенок. Девочка только-только начала говорить и сказала отцу: «А я видела ма, и нянюска удалила ма, вот так!» – стукнув по собственному личику маленькой ладошкой. Хозяин был поражен. Он не мог представить, как нянька сумела получить доступ в комнату, где лежала покойница, ибо лично запер дверь. Он стал расспрашивать рабыню. Та созналась, что слова ребенка – правда, и рассказала, как добыла ключ. Ее продали в Джорджию.