Я русский солдат! Годы сражения

О. Бычкова: – Хорошо, я знаю, что вы знаете Шекспира и цитируете его наизусть, я вам верю, Александр Андреевич.

А. Проханов: – Да, да. Вы хотите, чтобы я Путина цитировал наизусть? Я думаю, что этот визит был просто обязателен. Это визит, с одной стороны, статусный. С другой стороны, конечно, Ватикан – это шарнир, вокруг которого вращаются целые континенты.

Сейчас христианство мировое переживает кризис, драматический кризис. Уничтожаются христианские ценности в Сирии, громят и уничтожают христианские ценности в Косово. На христиан, в том числе на православных христиан, устраиваются охоты. В России очень сильна христианофобия.

В Европе, в спокойной христианизированной Европе идет наступление на традиционные христианские ценности – вот эти сексуальные революции, однополые браки.

Таким образом Путин ворвался в Ватикан как носитель традиционных ценностей, традиционной тематики. Он уже однажды заявил об этом… Он заявил об этом и в Валдайской речи. Он говорил, что Европе грозит истребление, Европа морально и духовно вырождается. И он пришел к Папе как спаситель Европы. Он протянул Папе руку.

О. Бычкова: – Как спаситель Европы или как к спасителю Европы?

А. Проханов: – Он пришел как спаситель Европы, потому что он был единственным в ту пору…

О. Бычкова: – А Папа – это что, образец разнузданности, я не понимаю?

А. Проханов: – А Папа нуждается в помощи. Он живет в окружении вот этих чудовищных содомитских тенденций. Папа окружен, он в плену, в плену у новой содомитской Европы. И Путин пришел спасать его.

Вы помните, было Каносское пленение Пап? Вот он приехал сейчас в Ватикан как Канос, чтобы спасти Папу, вывезти его самолетом вместе с Берлускони. Он приехал туда, действительно, чтобы спасти Италию и ее лучших сынов.

О. Бычкова: – Ну и как? Спас?

А. Проханов: – Ну, во всяком случае, Папа выглядел очень бодрым и оживленным после…

О. Бычкова: – А уж Берлускони-то каким выглядел, я думаю, бодрым и воодушевленным.

А. Проханов: – Берлускони я вообще никогда не видел печальным. Берлускони – это человек, из которого брызжет энергия.

О. Бычкова: – Ну да. А потом Берлускони – как раз тот самый человек, который должен спасать всех. Надо его сюда привезти с его высокой моралью, вы же понимаете, с его кристальным обликом.

А. Проханов: – Не надо смеяться над малыми слабостями большого человека. Не надо.

О. Бычкова: – И именно такие люди нам нужны?

А. Проханов: – А почему нет? Но только пусть захватит кровать, потому что в каком-то смысле эта кровать – наша собственность. Она же ведь не подарена Берлускони, а дана во временное пользование. И если он будет переезжать сюда, то пусть захватит огромную четырехспальную кровать.

О. Бычкова: – Обратно пускай привезет.

А. Проханов: – Папа был доволен визитом Путина.

О. Бычкова: – А зачем? Скажите, почему эта тема постоянно возникает по поводу РПЦ и Ватикана, и про то, что обязательно нужно, чтобы встретились Папа и Патриарх? И уже который Папа собирается… Об этом говорится всё время, но никак не встретятся. А вот это вообще для чего всё?

А. Проханов: – Потому что эти церковные проблемы чрезвычайно политизированы. Скажем, на протяжении всего XX века Ватикан был люто антисоветским, и Войтыла был, конечно, лютым антисоветчиком. И его встреча с Патриархами, советскими Патриархами была невозможна, потому что это были лютые политизированные враги.

Но поскольку православная церковь соединилась в себе самой, то есть зарубежники соединились с Русской православной Церковью, Патриарх был в Польше и предложил стратегический союз двух народов, а, значит, и двух, по существу, церквей и религий. Необходимость такой конвергенции, пускай не догматической, в этом грозном и страшном гибнущем мире – она очевидна. И, конечно, очень много предубеждений по поводу этих контактов православно-католических. И они понятны, потому что история взаимоотношений была ужасная. Но, тем не менее, такая тенденция существует и, мне кажется, рано или поздно (скорее рано, чем поздно) такая встреча состоится, что не будет означать никаких форм слияния…