Я – рысь. Время одиночества

— Ну, знакомься, племянничек, — проворчал Улар. — Вот, они и есть, тот самый отряд карателей. Это Бус, лучший разведчик рода, — дядя указал на того, старшего. Потом перевёл взгляд на молчаливых братьев, сидевших поодаль. — Там Ольшан и Брезан. Этот хмурый дядька — Верес. А вон тот, шустрый, да языкастый, Летяга. Разумеется, это не истинные имена, а боевые. Но истинные тебе и ни к чему. Ты пока в команде лишний. Хвост. Им и будешь. И главная твоя задача нам не мешать. А там, если уговоришь кого-нибудь, может, чему и научишься. Ну, теперь по очереди, что накопали без меня?

Улар подсел к костру. Остальные подтянулись в круг и обо мне все забыли. Словно и не было меня тут. Быть может, прежде меня бы задело такое отношение, но сейчас я этому обрадовался. Устроившись неподалёку, под кустиком, я слушал и смотрел во все глаза. Не каждый же день можно увидеть легенду! А я, вот, сподобился. Пока взрослые обсуждали тактику и стратегию, я думал о своём. О Юльшай, о маме, о том, что мне ещё не скоро дадут побыть одному. Пока не поймают этих браконьеров, в тайгу нечего и носа совать. Если уж карателей выслали, значит, дело серьёзное. Потом отряд пришёл к какому-то мнению и мы пошли через лес, ведомые тем самым следопытом, Бусом.

Пришли мы в итоге к берегу ручья. На первый взгляд, да и на второй тоже, здесь не было никаких следов людей. Ни примятой травы, ни пепла от костра, ни запахов. Однако Бус уверенно указал на пригорок.

— Тут они были. Ночевали дважды. Мясо жарили. Ушли вчера, утром. Ушли по воде, так что дальше я бессилен. Придётся обыскивать лес.

— Круть! — не удержался я. — А где следы? Откуда ты узнал все это?

Бус прищурился, смерив меня взглядом, усмехнулся и пояснил.

— А ты носом к земле самой наклонись, да глянь повнимательнее. Ну?

Под его насмешливым взглядом я смутился, но любопытство оказалось сильнее и я, плюхнувшись на четвереньки, принялся изучать землю. Вот, только никаких следов я не видел.

— Ну, земля и земля, — проворчал я, заподозрив, что старший просто подшутить решил. — Рыхлая. Трава на ней растёт.

— То-то и оно, что рыхлая! — проворчал Бус и присел рядом. — Вот, смотри внимательно. В этом месте дёрн аккуратно сняли, а после положили на место. Если раскопаешь — найдёшь там и пепел, и кости. В тех кустах есть срезы на ветках. А у той ёлки ветки обломаны. Там, видать, шалаш их стоял. Если присмотришься, на смоле найдёшь след от парусины.

Я тут же поскакал к ёлке и убедился, что он прав. На мягкой смоле остались отпечатки ткани.

— Вот, это да! А какие ещё следы бывают? — тут же пристал я к Бусу.

— Разные, — усмехнулся он и умолк.

— Значит, говоришь, по воде ушли? — нахмурился дядя. А потом уверенно указал вниз по течению. — Туда. Рассредоточиться на расстояние отклика. Идём тихо и быстро. Юргеш, ты со мной. Шаг в шаг. И чтоб ни звука! Уяснил?

— Ага! — энергично кивнул я, навострив уши.

Остальные исчезли в кустах, бесшумно, словно тени самих себя. Трое в одну сторону, двое в другую. А Улар, подождав минутку, достал рацию, щёлкнул по ней когтем один раз и быстро пошёл вперёд. Я за ним.

Шли мы долго. Иногда дядя останавливался, щелкал по рации дважды и замирал. Потом снова щелкал и шёл вперёд. Иногда из рации раздавались такие же тихие, глухие щелчки. Дядя тут же отвечал на них и мы снова или останавливались или поворачивали в сторону. Но вот дядя выдал целую серию щелчков, дождался отклика от каждого и убрал рацию. А мне жестом велел молчать и не дышать, сделав при этом страшные глаза. А спустя ещё минут десять я почуял людей!