Я – рысь. Время одиночества

— Знаю. Мне тогда Литуш сказал, что дар у тебя такой. Что его подчинить надо. А ещё тебя так долго не было! Целых два дня! — она умильно заглянула в глаза. — Юргеш, а когда твой дядя приедет? Я так больше не могу. Я тут совсем одна. То есть, не одна, конечно. Мне, вон, и с кабаном помогли, и прибрать тут все. Но… они все как чужие. А видеть в их глазах тоску и боль невыносимо. Особенно Тайку. Мы с ней раньше как сестры были. А теперь…

Юльшай сморщилась, сдерживая слезы. Да, уж! Плющит ее здесь неслабо! Я молча обнял сестрёнку, погладил по волосам. Тихонько мурлыкнул. Я здесь, я с тобой. Не брошу. Она прижалась, хлюпая носом. Потом успокоилась.

— Я и вещи уже все собрала, — тихо проворчала она. — И с тётей Шани договорилась, что за домом моим присмотрит. А, может, я вырасту, так и вовсе заберу вещи. Пусть отдадут дом кому-нибудь. Юрка, я больше не хочу быть одна.

— Юль, а дядя уже приехал, — тихо сказал я, улыбаясь. — Потому и пришлось задержаться. Вон, там, на опушке его машина. Я пришёл, чтобы тебя забрать. Здесь слишком опасно оставаться. Ведь, если что, тебя даже некому будет защитить. Давай, собирай сумки и пойдём.

— Правда? Вот, прямо сейчас уже можно уехать? — просияла Юльшай и, встрепенувшись, помчалась обратно в дом, взметнув подолом, словно гигантская бабочка. — Я сейчас! Минуту!

Пушистик попытался припустить за ней, но навернулся со ступеньки и решил, что проще подождать ее здесь. Я был с ним согласен. Спустя пару минут Юльшай, в самом деле, вернулась с парой больших сумок и рюкзачком в виде серого, плюшевого зайца. Сумки она протянула мне.

— Понесёшь?

С ее стороны это был жест доверия. Так уж устроены мы, рыси. Да и вообще все оборотни кошачьих родов. Мы жуткие собственники. Личное пространство, личные вещи, границы территории, все это было неприкасаемым. И только очень большая привязанность, близкое родство или очень глубокое доверие может позволить нарушить эти границы. Юльшай легко могла бы и сама дотащить свои сумки, даже будь они забиты доверху кирпичами. Впрочем, там было только тряпье. И что-то вроде игровой приставки.

— Да, без проблем! — хмыкнул я, подхватывая баулы. И это тоже жест доверия. Чужие вещи ещё не всякий захочет взять. На безмолвном языке жестов и чувств это означало взять на себя ответственность за того, кто тебе доверился. Впрочем, я эту ответственность взял ещё месяц назад, когда согласился на просьбу Вожака.

— Пушистик, за мной! — строго скомандовала Юльшай, и тигрёнок тут же подбежал к ней.

Юльшай решительно пошла к калитке. Тигрик мгновенно почуял, что уходит она если не навсегда, то очень и очень надолго. Звери это вообще хорошо чувствуют. Он обернулся на дом, жалобно мяукнул, мол, как же так? Такая уютная берлога, в которой тепло и безопасно. Но Юльшай уже была возле калитки и даже не стала оборачиваться. Тигрёнок во все лапы припустил за ней, положившись на свою «маму». Я слегка притормозил, давая возможность сестрёнке самой сделать этот первый шаг за калитку. В новый для нее мир. Который очень похож на старый, но все равно уже не тот. За калиткой был привычный посёлок. Такой же, как и прежде. Юльшай даже губу прикусила, явно пытаясь не разреветься. Похоже, вспомнила что-то, связанное с родителями. Я шагнул к ней, безмолвно поддерживая. В такие минуты не нужно слов. Достаточно просто быть рядом. Запах, ощущение присутствия, стук сердца и уже картина мира меняется. Вот, и Юльшай задышала ровнее, успокаиваясь. Ей в ноги ткнулся Пушистик, внося свою лепту.

— Да, идём! — кивнула Юльшай, преодолев минутную нерешительность и страх. И шагнула дальше, осматривая окрестности.

На холме, рядом с внедорожником, стояли Улар и Диана. Они вышли из машины, и дядя махнул рукой. Летяги нигде не было видно и слышно, но я был уверен, что он рядом, на расстоянии прыжка от меня.

— Это они? — тихонько спросила Юльшай. — Твои дядя и тётя? А она та самая, которую ты в тайге искал?

— Та самая, — улыбнулся я. — Юль, а ведь они и твои теперь тоже. Помнишь, ты тогда испугалась и мне плечо расцарапала? Мы по ходу тогда кровью обменялись. Так что теперь мы брат и сестра.

— Точно! Я помню! — Юльшай даже замерла на мгновение. — Ой, это что же, у меня теперь другая семья?

— Просто твоя семья стала больше! — рассмеялся я. — Твои родичи теперь мои. А мои — твои! Наши! Во как!

— Наши! — задумчиво повторила Юльшай и кивнула серьёзно. — Мне так больше нравится. Ой!