Я с тебя худею

— Ну, конечно! Иначе б не ушли с выпускного. Мы просто хотим убедиться, что с ним все хорошо.

Женщина еще раз смотрит на дверь из-за которой грохочет музыка и исчезает, а через секунду появляется снова и протягивает нам ключ:

— Это запасной. Леша иногда просит выгулять Милаша, когда задерживается на работе, — объясняет она шепотом.

Мы не можем поверить в удачу и радостно переглядываемся. Стас берет ключи.

— И попросите выключить музыку! Совсем сбрендить можно! — бормочет мамашка, закрывает дверь, но зажимает ею край халата. Она снова открывает ее, дергает за халат и с еще большим остервенением захлопывает. Нервишки у этой дамочки явно ни к черту.

Мы смотрим на ключи, с минуту находясь в немом ступоре.

— Надеюсь, твой ненаглядный Соколов не стоит по ту сторону от двери, с кулаками наготове. Второй удар моя рожа точно не вывезет…

Меня больше беспокоит Милаш. Вдруг он не вспомнит меня и сожрет нас обоих еще на пороге? Лает он грозно.

Замок проворачивается со щелчком, и Стас открывает дверь, не решаясь войти. Милаш сразу же утыкается носом мне в ноги и скулит. Я беспокойно оглядываю темную квартиру.

Музыка грохочет так, что пол под ногами вибрирует. И как еще соседи участкового не вызвали?

Я спешу зайти первая, и замираю, когда нахожу Соколова.

— О, боже…

Глава 14. Внутренние демоны Соколова

Леша лежит на диване, лицом вниз, рука и нога свисают на пол. Милаш подбегает к нему, лижет пальцы, оставляя на них потеки слюны и скулит, потому что хозяин вообще никак не реагирует. Пес опять бежит ко мне и толкает носом под задницу, чтобы я наконец вышла из оцепенения и подошла к дивану.

— Он жив? — Стас не стал разбираться со стереосистемой и выключил всю грохочущую конструкцию из сети. От наступившей тишины в ушах звенит.

Я не могу приблизится к Соколову. Хочется повернуть назад, но я не хочу показывать насколько мне страшно. К горлу подступает ком, даже глотать больно.

Рядом с диваном лежит опрокинутая бутылка с джином. Алкоголя в ней осталось совсем чуть-чуть. Еще одну бутылку, но уже пустую, вижу на барной стойке. И еще одну — на журнальном столе.

— Господи, как ты все это выпил… — шепчу я, опускаясь на колени перед диваном.

— Пульс пощупай, — Стас держит телефон наготове.

Я трогаю Лешу за руку и вдруг слышу тихое, но вполне четкое мычание. Больше никак Соколов не показывает признаков жизни. Но и этого мычания мне достаточно. От облегчения я оседаю на пол и начинаю рыдать.

— Ох, слава богу! — Стас садится на корточки рядом со мной. Он судорожно рыскает в телефоне и выдает, поправляя очки. — Тут пишут, что надо положить его на бок…

Не прекращая плакать, я киваю и помогаю ему повернуть Соколова на диване. Леша не реагирует и никак не шевелится. Совсем.

— Может, вызвать скорую? — мне страшно. Я никогда не спасала человека. Вообще не знаю, что делать.

— Вызывай, а я пока собаку выгуляю. Ее, походу, сейчас разорвет! — Стас зовет Милаша и находит поводок. Пес бежит к нему вприпрыжку и позволяет зацепить карабин к его ошейнику, а потом тянет Стаса за собой. Кто кого ведет — хороший вопрос.

Я набираю скорую. Еще одна вещь, которую я никогда в жизни не делала. Мне кажется оператор это понимает и злится, когда я подтормаживаю, отвечая на обычные вопросы.

Шмыгая носом, я перезваниваю Тимуру, как и обещала. Он берет трубку после первого гудка.

— Ну что там?

— Он без сознания, — не могу себя контролировать, наверняка пугаю своим ревом Тимура. — Куча бутылок повсюду…

— Твою мать!

— Мы вызвали скорую, — я беру Соколова за руку, чувствуя себя виноватой. Нужно было рассказать хоть кому-нибудь про эту женщину, как она повлияла на него. Я обещаю себе разузнать о ней, но в глубине души и так догадываюсь кто она такая. Слишком много совпадений. Ее внешнее сходство с Миланой и Филиппом. Она определенно была их матерью.

— Блин, скорая… — вздыхает Хасанов.

— Что?

— Его предки. Если они узнают — это будет катастрофа! — я слышу на фоне разговор Марьяны с таксистом, и хлопок автомобильной двери. — Мы уже у подъезда.

— Там, где-то Стас и Милаш неподалеку.

— Вижу.

***

Я остаюсь с Соколовым одна. Наблюдаю, как его грудь слегка вздымается и опускается. Совсем незаметно. Иногда я подношу ладонь к его носу, чтобы ощутить едва уловимое движение теплого воздуха.

Я радуюсь, что пришла не зря, что интуиция меня не подвела, но в то же время, пугаюсь этого. Когда такой сильный человек, как Соколов, ломается, ничто уже не кажется таким прочным.

Пока я думаю обо всем этом, домой возвращается Стас и Милаш. Пес первым вбегает в квартиру, сразу же подскакивает к пустой миске.

— Где у него псиная жрачка? — кричит Стас Тимуру и Марьяне, которые заходят за ними следом.

— Самый крайний ящик справа, — Тимур садится на край дивана, рядом с другом. — Фу, «Джим Бим», чувак, нашел чем накидаться!

Марьяна недовольно смотрит на своего парня, и нервная улыбка исчезает с его лица.

— Скорую давно вызвали? — Марьяна со знанием дела начинает копошиться в холодильнике. — Нужно что-то вроде «Полисорба» или «Энтеросгеля».