Я с тебя худею

— Пройдемся к воде? — он выходит из машины и идет к моей двери, чтобы открыть, но я успеваю выйти сама.

Леша смотрит на меня и что-то тихо бормочет про упрямство. Милаш уже извелся от нетерпения и быстро выскакивает из машины. Он мгновенно оказывается в воде, создавая брызги вокруг себя.

— Блин, чувак! Ты специально?! — Соколов поднимает глаза к небу и стонет от досады. — Мы и так из химчисток не вылезаем!

Мы подходим ближе к воде и садимся прямо на песок. Теперь я рада, что Леша дал мне куртку. Около воды довольно прохладно. Я прижимаю к себе ноги и обнимаю колени. Не хочется говорить, просто слушать сверчков и легкий шелест листьев. Вода кажется огромным, ровным зеркалом с мелкой рябью у берега.

Милаш возвращается к нам и ложится рядом. От него чудовищно несет мокрой псиной.

— Официально лишаю тебя звания второго пилота, чувак! — Соколов машет рукой у носа и морщится.

— Зато комаров отгоняет.

Соколов тихо посмеивается и устраивается удобно, почти ложится на песок, опираясь на локти.

— Круть! Свобода!

— Я твой «круть» по всему комиксу убираю, — ворчу я, — а еще «и так» у тебя везде слитно и «кстати» через «и» на конце.

— Ну, прости меня, безграмотного.

Соколову ничуть не стыдно. Не понять ему оскорбленные чувства филолога до мозга костей. Он решает добавить:

— Видимо, пока вам в школе в мозги вдалбливали знания, мои — выдалбливали на ринге.

Ладно, теперь стыдно мне. Я совсем забыла об этом.

— Как ты пережил это? — он напрягается от моего серьезного тона и не смотрит на меня. — Когда тебя дисквалифицировали из федерации спорта.

— Примерно так же, как и неделю назад.

Я долго сверлю его взглядом, жду, когда он повернет голову и посмотрит на меня, но он упрямо пялится куда-то в небо.

— Мне жаль, что с тобой произошло все это… — шепчу я едва слышно.

— В том, что произошло виноват только я. Мне это и расхлебывать.

Я понимаю, что не готова знать подробности того, что произошло много лет назад. Все чего я хочу, чтобы Соколова перестали преследовать призраки прошлого. Но пока он не отпустит это, он не сможет избавится от их тени.

— Чего она хотела? Та женщина на паркинге. Она что-то сказала тебе?

Мой голос надламывается и звучит чудно, сама себя не узнаю.

— В прошлый раз она ничего не говорила, но я знаю, чего она хочет.

— Чего?

— Чтобы я поговорил с… ним.

— С Филом?

Леша кивает и поворачивается ко мне. Я пугаюсь его взгляда, потому что не ощущаю себя достаточно сильной, чтобы помочь. Скорее — беспомощной и бесполезной.

— А знаешь почему я так легко принял условия отчима и не бойкотировал затяжной больничный? Я не хочу… черт, нет, я боюсь возвращаться домой и снова столкнуться с ней…

Я силюсь сказать что-то умное, но мне вообще ничего не приходит в голову.

Соколов резко поднимается на ноги и одним красивым и пафосным движением стаскивает через голову свою футболку.

— Как насчет поплавать под луной?

С возвращением старый добрый Соколов! Не долго ты пробыл настоящим.

Он начинает снимать с себя обувь, носки, джинсы, оставаясь в одних боксерах.

— Не вздумай раздеться догола! — предупреждаю я, заранее готовясь отвернуться.

— О, только не на первом свидании.

— Это не свидание, Соколов.

— Ну да, ну да… — бормочет он, уходя к воде.

Милаш тут как тут, заскакивает в воду к хозяину. Они резвятся, как дети, а я наблюдаю за ними, оставаясь сидеть на берегу.

— Иди к нам! Вода классная! — Леша машет мне и ныряет, мелькая пятками.

Сначала я категорически отказываюсь, но потом идея с ночным купанием кажется все заманчивей и заманчивей. В конце концов, я могу купаться в майке, а потом конфисковать у Соколова куртку.

— Отвернись! — кричу я, поднимаясь с бревен.

Леша свистит, когда я начинаю стягивать джинсы.

— Я же сказала «отвернись»!

— Не смотрю, не смотрю… — он поднимает руки вверх, сдаваясь.

Складываю вещи и бегу к воде, чтобы не передумать. Но в основном, чтобы Соколов не успел подсмотреть.

Вода прохладная, но я быстро привыкаю и ныряю с головой. А когда выныриваю, не нахожу Лешу. Он внезапно появляется за моей спиной и хватает меня за плечи. Я ору во все горло. Крик перерастает в смех. Я брызгаю на него водой, отгоняя от себя, но он тянет меня вниз под воду. Я выбираюсь и часто дышу, откашливаюсь и смеюсь, отправляя Соколова под воду под весом своего тела. Милаш плавает вокруг нас и лает от восторга.

***

В машине накручиваем печку и греемся. Я думаю о том, как бы не заболеть. Но больше о том, как благотворно повлияло купание на нас обоих. Мы как будто смыли с себя все, что нас обоих тяготило. Милаша все устраивает, он спит на заднем сидении.

— Чувствую себя обновленным! — озвучивает мои мысли Соколов.

— Запомни это состояние и с ним пришли мне концовку комикса, — собираю мокрые волосы в пучок, чтобы с них не капало на куртку.

— Не могу придумать достойную концовку, — он изображает жестом взрыв в голове, — уже мозг кипит. Я потому тебя и позвал. Хотел развеяться.

— Уверена, она сама к тебе придет. Так часто бывает с авторами. Когда отпускаешь мысли о сюжете, он сам к тебе приходит.