Я с вами до скончания века…

На другой день в Вифании совершилось такое же знаменательное событие, какое произошло там за шесть дней до Пасхи в доме Лазаря (Ин. 12, 1–8). В этом событии, как и тогда, Господь указал особый глубокий смысл, предвещавший смерть и погребение Его. В Вифании жил некто Симон, один из искренних друзей и почитателей небесного Учителя. Хотя он и носил название прокаженного, но теперь, без coмнения, был свободен от проказы, иначе он, по закону Моисееву, не мог бы жить в своем доме и принимать гостей (Лев. 13, 46; Чис. 5, 2). Что удивительного, если он исцелен был от ужасной болезни тем безмездным Врачом страждущего человечества, Который ходил по селениям благодетельствуя и исцеляя вся (Деян. 10, 38)? Симон хотел воспользоваться представившимся случаем, выразить своему Благодетелю сердечные чувства искренней любви, глубокого почитания и радостной благодарности, и приготовил для Него в своем доме вечерю, на которую пригласил вместе с Учителем и ближайших спутников Его – святых апостолов. Милосердная снисходительность Господа, прославленного Друга мытарем и грешником (Лк. 7, 34), не отказывавшегося есть и пить с ними (Мф. 9, 11), не пренебрегшего и теперь приглашением прокаженного, внушила одной женщине мысль, что Тот, Кто «исцелил человека и очистил проказу, легко очистит и духовную ее нечистоту» (святитель Иоанн Златоуст). В сладостной надежде получить отпущение грехов и избавление от «духовной проказы», она решилась оказать Господу почесть, которая была оказана Ему прежде грешницею в дому Симона фарисея (Лк. 7, 37, 38) и еще недавно Мариею, сестрою Лазаря (Ин. 12, 3). Она принесла алавастровый сосуд мира из нарда цельного, драгоценного, с дерзновением кающейся приблизилась к возлежащему Иисусу и, разбив сосуд, возливала на главу Его благовонный состав. Велико было благоговение женщины, усвоившей, по выражению церковной песни, «чин мироносицы», умилителен поступок ее: она сделала, что только могла, нимало не жалея о дорогой трате. На прежней вечери в доме Лазаря подобная трата драгоценного мира со стороны Марии, помазавшей ноги Иисуса, вызвала порицание Иуды, заботившегося о собственной выгоде (Ин. 12, 4–6). В этот раз укор слышится со стороны тех лиц, которые были слишком далеки от страсти корыстолюбия, ослеплявшей предателя. Но при сходстве выражения – какая разность между тем и другим замечанием! Тогда как в словах Иуды, приличных по наружности, для Сердцеведца ясно видны были лицемерие, обман и ложь, в словах учеников Господа высказывалось искреннее чувство людей, «не знавших, – по замечанию святителя Иоанна Златоуста, – мыслей жены», а посему и не могших оценить поступок ее по достоинству. «Они слышали, как Учитель говорил: милости хощу, а не жертвы (Мф. 12, 7; Ос. 6, 6), и порицал иудеев за то, что они оставляли важнейшее – суд, милость и веру (Мф. 23, 23), как на горе рассуждал с ними о милостыне (Мф. 6, 1–4), и из всего этого выводили заключение и рассуждали друга с другом: если Он не принимает всесожжений и древнего богослужения, то тем менее приимет помазание елеем» (святитель Иоанн Златоуст). Между свидетелями поступка женщины некоторые вознегодовали на неуместную по-видимому расточительность; скоро чувство негодования перешло в открытый ропот, и ученики Господа стали говорить между собою и Учителю: чесо ради гибель сия бысть? Можаше бо сие миро продано быти на мнозе – вящше трех сот пенязь, и датися нищим. Господь дал понять роптавшим, что «они неблаговременно удерживали усердие жены» (блаженный Феофилакт). Похвально попечение о нищих, но в настоящем случае не к месту и не ко времени: оставите ю: что труждаете жену? Дело добро содела о Ми, всегда бо нищия имате с собою, – и егда хощете, можете им добро творити, Мене же не всегда имате. Поступок женщины, кроме трогательного выражения благоговейной веры, усердия и любви к Учителю, заключал в себе еще особый таинственный смысл, а посему не только не заслуживал порицания, но был достоин всемирного прославления. Упомянутая женщина поступила так, изъясняет блаженный Феофилакт, «по особенному мановению Божию, прообразуя смерть Господа и погребение тела Его». Она сделала то, что, по обычаю иудеев, нужно было сделать через несколько дней при погребении Иисуса Христа. Еже возможе сия, – продолжал Господь, – сотвори, возлиявши бо сия миро сие на Тело Мое, на погребение Мя сотвори, – предвари помазати Мое тело на погребение. Аминь глаголю вам: идеже аще проповестся Евангелие сие во всем мире, и еже сотвори сия глаголано будет в память ея. Велико было смущение женщины, встретившей со стороны свидетелей поступка ее незаслуженные упреки, но многозначительно и обетование, которым Господь вразумил роптавших и наградил усердие ее. «Вот, – замечает святитель Иоанн Златоуст, – исполнилось то, что Христос предсказал, и куда ни пойдешь во вселенной, везде увидишь, что возвещают о жене той, хотя она незнаменита, не имела многих свидетелей, была не на позорище, но в доме, и притом в доме некоего прокаженного, в присутствии одних только учеников Христовых».