Я сбил целый авиаполк. Мемуары финского аса

Я присоединился к Кайусу, и мы вместе полетели на запад, вызывая по радио остальные самолеты, чтобы встретиться над южной оконечностью Онежского озера. Вскоре после того, как звено собралось, я заметил 2 канонерки в Канале имени Сталина. Я не смог сопротивляться искушению израсходовать остатки боеприпасов по этим любопытным целям. На палубах не было заметно никакого движения, и я открыл огонь с расстояния примерно 600 метров. Русские сразу начали выскакивать из люков и бросились к орудиям, практически сразу рядом со мной замелькали трассы. Я повсюду видел зеленые, красные и желтые светлячки, а посреди находился мой самолет. Красивое зрелище! К моему огромному удивлению, я проскочил сквозь огневую завесу невредимым. Когда следующий истребитель выполнил заход, я получил по радио кодовый сигнал «Антти Ристо». Это означало: «С Ладоги идет низовой туман. Немедленно возвращайтесь на базу. Повторяю: немедленно».

И снова началась гонка со временем. Нам предстояло пролететь около 150 километров, на что требовалось, как я знал, менее 20 минут. Нурмойла будет укрыт непроницаемой пеленой тумана, если только мы не поторопимся. Дав полный газ, мы помчались к своей базе. Над Олонцом стало понятно, что в нашем распоряжении остались считаные секунды. Западный край аэродрома уже был укрыт туманом, который высился перед нами, словно белоснежный утес, и было видно, как он ползет по летному полю. Мы едва успели скользнуть к земле, прежде чем эта холодная, сырая стена пара окутала нас. Мы даже не успели завершить рулежку, как видимость упала до 20 метров.

Осень начала плавно перетекать в зиму. Общими усилиями примерно за месяц мы сумели построить приличную сауну, после чего, хорошенько пропарившись, мы пока имели возможность окунуться в холодные воды озера, которое пока еще не замерзло. Прежде чем выпал снег, мы в промежутке между вылетами побывали в соседней деревне Сильцово, намереваясь выменять у местных жителей свежие молоко и яйца на наш чай. Диалект, на котором говорили эти карелы, был очень близок к финскому языку, и у нас установились дружеские отношения.

В конце октября зима наложила свою ледяную лапу на окрестности. Озера замерзали по мере того, как падала температура, метели стали ежедневной обыденностью. Я вернулся на остров Лункула, чтобы навестить эскадрилью, но в результате на неделю стал ее командиром, так как майор Магнуссон отправился в отпуск. Впрочем, скверная погода свела полеты к минимуму. Тем не менее, визит на остров все-таки был довольно нервным, так как мне каждый вечер приходилось посещать штаб полка в соседней деревне Салми. Там я довольно успешно защищал честь эскадрильи за карточным столом.

Я совершенно не жалел, что в конце недели пришлось возвращаться в Нурмойла, так как уже привык к этому месту. Было очевидно, что нам придется провести там зиму, поэтому мы частично вкопали палатки в землю и подготовили крытые стоянки для самолетов и машин. Глубина снега на летном поле скоро стала такой, что нам пришлось использовать захваченный в Петрозаводске каток, чтобы утрамбовать снег на летной полосе. Одновременно я отправил заказ на лыжи для «Брюстеров». Мы испытали их прошлой весной, и результаты оказались великолепными.

В этот период нас посетил «Старик». Командир эскадрильи вернулся из отпуска и сразу получил звание подполковника. Во время визита он вручил мне золотой браслет для наручных часов с надписью «Лучшему пилоту HLeLv 24 от благодарных жителей». Это совершенно превосходило любые мои ожидания, и я был удивлен. Лишь позднее я выяснил, что «благодарные жители» на самом деле были доктором Фейрингом из Рантасалми, которого я даже не знал!

Утром 7 ноября безоблачное небо и яркое зимнее солнце приветствовали нас, когда мы шли на аэродром. Наземный персонал уже хлопотал вокруг истребителей, но когда мы готовились к нашему первому вылету на разведку в районе Волхова 4 «Брюстерами», без всяких предупреждений над головой появились 4 бомбардировщика и 3 истребителя. Мы побежали к «Брюстерам», провожаемые истерическим лаем зениток и свистом первых бомб. К счастью, наши моторы были уже прогреты, и буквально через минуту, когда последняя серия бомб еще рвалась на западной границе аэродрома, мы взлетели, убрали шасси и дали полный газ, бросившись в погоню за налетчиками.