Я сбил целый авиаполк

В сочельник мы завтракали бутербродами, стоя вокруг машины, когда получили приказ: «Шквалистый ветер не позволит противнику вести разведку над дорогой между Сумма и Хуумола с 13.00 до 14.00. Все предыдущие приказы отменяются». Позднее, когда наши 6 истребителей крутились над дорогой Сумма – Хуумола, мы не сумели различить внизу никакого движения. Даже линия фронта выглядела непривычно тихой, вражеских самолетов нигде не было, и в 14.20 мы вернулись на базу и начали готовиться праздновать Рождество.

Общими усилиями мы сумели отрыть новое прекрасное убежище, куда перенесли все вещи из «дежурной палатки». Именно там мы и собрались вместе с механиками и техниками, чтобы начать праздновать. Часовых сменили, чтобы и они могли присоединиться к нам, несколько человек заняли их места, патрулируя вокруг самолетов два часа. Я слонялся вокруг «фоккеров» вместе с Тату, вспоминая прошлое Рождество и сравнивая с этим. Но мы не подозревали, что это был последний праздник Тату. К счастью, никто из нас не знает своей судьбы.

Когда в 21.00 снова появились часовые, мы отправились в офицерскую столовую продолжать. Когда я вошел, мне вручили рождественский подарок в виде приказа: «Третье звено, усиленное самолетами первого, получает название «Истребительная группа L» и завтра на рассвете, то есть 25 декабря, вылетит на аэродром Вяртсиля, откуда будет поддерживать группу генерала Талвела и 4-ю армию в течение двух дней. Главной задачей «Группы L» будет предотвратить нарушение наших тыловых коммуникаций и помешать ударам по базам снабжения. Все бои с превосходящими силами противника строго запрещены. Дальнейшие приказы будут переданы устно».

Поясним, что «Osasto L» – «Группа L» в качестве отдельной истребительной группы получила название по первой букве фамилии командира, L значило «Луукканен».

Два врага – зима и русские

На Рождество 1939 года в 07.00 только что созданная Истребительная группа L собралась для первого предполетного инструктажа. Начиная с полуночи, механики собирали инструменты и запасные части, грузили все это на автомобили, которые должны были последовать за нами в Вяртсиля. Им предстояло проехать около 300 километров по заснеженным дорогам. Перед убытием предстояло позаботиться о десятках разных вещей, и температура минус 20 градусов не облегчала работы. Наши «фоккеры» простояли на воздухе длинную холодную ночь, и нам пришлось долго прогревать моторы, прежде чем они ожили. Однако ровно в 09.00 все 8 «Меркюри» ровно загудели, поднимая вихри свежевыпавшего снежка. После короткого разбега мы взлетели парами, выстроились над аэродромом, после чего повернули на Вяртсиля.

Боковое окно кабины не закрывалось из-за ледяной корки, образовавшейся внутри кокпита, поэтому нам пришлось страдать от уколов ледяного ветра, пока мороз наконец не ослабел. Лишь тогда мы смогли насладиться солнечной погодой и обманчиво мирным рождественским пейзажем. Наш курс пролегал недалеко от Сортавала, моего родного города, и я повел группу на малой высоте, чтобы поприветствовать земляков. Однако когда мы пролетели Сортавала, погода начала ухудшаться, и вскоре нам пришлось пробиваться сквозь разбушевавшуюся метель, держась на малой высоте. К счастью, я знал места, над которыми нам приходилось лететь, поэтому мы не рисковали заблудиться. Наконец в 10.00 сквозь пелену метели мы увидели аэродром Вяртсиля.

После полетов в Иммола посадка в Сортавала оказалась несколько неожиданной. Аэродром был покрыт слоем снега толщиной почти в метр, и как только лыжи наших маленьких, но тяжелых истребителей касались этого покрова, самолеты резко проваливались, останавливаясь почти мгновенно. Когда мы с трудом вырулили к северной границе летного поля, я спрыгнул с крыла и по пояс провалился в снег. Когда остальные пилоты добрались до меня, я приказал им оставаться у самолетов, пока я не доложу генералу Талвелу. Пока я искал генерала, то натолкнулся на майора Вихерто, командира TLeLv 16 (16-й разведывательной эскадрильи), который охотно согласился одолжить мне нескольких механиков, пока наши не прибудут сюда. Его эскадрилья обычно базировалась в Сортавала, но к этому времени в ней остались всего два или три ископаемых биплана Блэкберн «Рипон II», которые давным-давно заслужили почетную отставку и место в авиационном музее.