Я сбил целый авиаполк

Через 30 минут плотные облака вынудили нас спуститься к самой земле. Видимость быстро ухудшалась, небо окрасилось в черный цвет, но внезапно я заметил лучик света. Я решил подняться над тучами и в сопровождении своего ведомого мастера-летчика Туркка вынырнул из туч на высоте 2500 метров. Йоппе Кархунен, лидер второй пары, очевидно, неправильно понял наши намерения, потому что продолжал лететь на малой высоте. Мы летели по компасу и часам, и когда прошли 2 часа, я решил, что мы находимся примерно над Стокгольмом.

Так как в тучах не было ни малейшего разрыва, нам пришлось идти вниз сквозь них. Туркка подобрался поближе ко мне, чтобы не потерять контакт. Слой туч оказался толще, чем я сначала ожидал, и нам пришлось спуститься до 300 метров, прежде чем показалась земля. Местность была совершенно незнакомой, хотя я знал, что мы все еще над Швецией. Населенные пункты, озера и реки, которые мелькали под нами, не давали никаких подсказок. Так как топливо подходило к концу, у нас не было времени определиться. Больше инстинктивно, чем руководствуясь рассудком, я повернул на юг, и через пару минут позади нас замелькали разрывы зенитных снарядов. Вероятно, это был особый шведский способ прощаться после нашего бегства из Тролльхаттана.

Под нами скользили шведские берег и прибрежные острова, потом они уступили место Похьянлахти, или Ботническому заливу. Пролетев над Аландскими островами и Турку, мы очутились над родной землей и наконец добрались до Мальми, причем как раз в то время, когда туда прилетела пара Йоппе. Даже специально договорившись, нельзя было организовать более точную встречу. На следующий день мы вместе с Туркка полетели в Стокгольм на борту авиалайнера компании «АВА – Шведские авиалинии», чтобы забрать еще 2 «Брюстера», которые пригнали из Тролльхаттана в столицу. На следующий вечер мы уже вернулись в Хельсинки, и задача перегона истребителей в Финляндию была выполнена. Перегонка самолетов казалась нам просто отдыхом после тяжелых боев в условиях суровой зимы, но все-таки я нашел ее интересной. Две недели пролетели, словно на крыльях. И действительно, большую часть времени мы провели на крыльях.

За время моего отсутствия эскадрилья избавилась от верных старых «фоккеров» и прибыла в Хельсинки, где была включена в систему ПВО столицы. При перегоне D. XXI из Йоронена в Тампере, где они были фактически перестроены, произошел несчастный случай. Два самолета столкнулись в воздухе, и погибли оба пилота – многообещающие младшие лейтенанты Хейкки Ильвескорпи и Ээро Савонен. Они пережили Зимнюю войну, летая в составе моего звена.

Прибытие Брюстеров В-239 вдохнуло новую жизнь в нашу эскадрилью. Мы уже прикидывали, как будет вести себя американский истребитель в различных боевых ситуациях, с которыми мы столкнулись в прошлую войну. Кроме того, нам нужно было освоиться с мощным 9-цилиндровым двигателем «Райт-Циклон» R-1820-G5, который развивал мощность 1000 ЛС при взлете и 850 ЛС на высоте. Самолет был вооружен тяжелыми 12,7-мм пулеметами, имел механически убирающееся шасси, винт регулируемого шага, рацию и много других полезных устройств.

14 июня 1940 года самолет компании «Аэро O/Y», курсировавший между Таллином и Хельсинки, был сбит русскими бомбардировщиками. Нам было приказано немедленно взлететь и патрулировать над местом инцидента. Однако Финский залив уже забрал свои жертвы: когда мы прибыли туда, все, что осталось от самолета, – это масляное пятно на воде. Мы были готовы к самому худшему, но ничего не произошло за время полета.

Аэропорт Мальми совершенно не подходил для базирования 40 истребителей и проведения пассажирских полетов. Поэтому, когда в конце августа был достроен новый аэродром Весивехмаа в Лахти к северу от Хельсинки, эскадрилья перебазировалась туда. Теперь вокруг снова была мирная сельская местность, хотя мы и нарушали этот покой пулеметной стрельбой. Эти учения были очень успешными, что предвещало успех в будущих боях, если только нам придется в них участвовать. «Брюстер» оказался еще лучшей орудийной платформой, чем «фоккер», и мы часто добивались 100 попаданий на 100 выстрелов. Между учебными полетами я сумел выкроить время для занятий легкой атлетикой. Наши казармы находились на берегу канала Вяяски, и нельзя было найти лучшей местности для пеших и лыжных кроссов. Мы ходили по грибы, часто за 10 или даже 15 километров, иногда мы отправлялись на лодках ловить рыбу. Все это помогало сохранять физическую форму.