Я - Шарлотта Симмонс

— Хэдли! — завопила во весь голос Беттина. Шарлотта прекрасно понимала, что и она сама кричала и визжала бы от радости, если б встретила посреди этой пьяной и потной толпы хоть кого-то из знакомых. Встреча с любым нормальным человеком, с которым можно перекинуться хотя бы парой фраз, значила тут не меньше, чем появление спасателей на чужой планете, куда ее к тому же занесло без всякого приглашения.

Беттина стремительно направилась к Хэдли, по дороге оглянувшись на Шарлотту, чуть виновато улыбнувшись ей и даже подняв указательный палец, давая этим жестом понять, что вернется через минуту. Впрочем, Шарлотта не испытывала на этот счет никаких иллюзий и не слишком удивилась, когда Беттина, Хэдли и остальные девчонки из этой компании исчезли из ее поля зрения, сметенные очередной волной пьяной веселящейся толпы.

Буквально футах в пяти от Шарлотты сквозь толпу, словно ледокол, рассекающий ледяное поле, пробивался весьма упитанный парень с мохнатыми бровями, сросшимися на переносице. Он лупил в пластмассовый белый стакан и орал во всю глотку:

— МНЕ НУЖНА ЗАДНИЦА! МНЕ СРОЧНО НУЖНА ХОТЬ ЧЬЯ-НИБУДЬ ЗАДНИЦА! КТО ЗНАЕТ, ГДЕ МОЖНО ПОИМЕТЬ ХОТЬ КАКУЮ-НИБУДЬ ЗАДНИЦУ?

Парень явно наслаждался производимым эффектом — притворным ужасом и еще более притворным смущением на лицах девушек и довольным ржанием ребят. Один из них прокричал ему вслед:

— Чего волну гонишь, Ай-Пи? На кой хрен тебе сдалась чья-то задница? Ты же все равно только с кулачком дружишь!

Эта реплика вызвала новый взрыв всеобщего хохота.

Шарлотта просто онемела, услышав такую похабщину. Впрочем, сейчас она была не столько оскорблена, сколько напугана, и этот страх усиливался другим — страхом перед тем, что самое противное и неприятное в этом вечере еще и не начиналось. А кроме того, девушка осознавала, что с каждой секундой все больше отдаляется от остальных присутствующих (если такое вообще возможно), что из обыкновенного чужака, незваной гостьи, она, Шарлотта Симмонс, превращается в изгоя, в парию, и все окружающие прекрасно видят и понимают это. Господи, до чего же глупо и смешно она выглядит в их глазах! Деревенская девчонка, одетая настолько неподходяще, насколько это вообще возможно, не накрашенная, — ни дать, ни взять заблудившаяся в лесу во время грозы сиротка.

Шарлотта привстала на цыпочки и попыталась разглядеть в окружающей толпе Беттину и Мими. Вот только бы найти их, тогда она сможет пробраться к подругам, пусть даже ей придется растолкать всю толпу, пусть даже она будет при этом выглядеть полной дурой.

Господи, а почему бы в конце концов просто не уйти отсюда?

Да нет, это не годится: идти одной домой по темной аллее, а главное — опять возвращаться к тому, от чего она только что ушла, — к полному одиночеству. Шарлотта уже слышала, как утром Беттина и Мими, вместе или по отдельности, спрашивают ее: «Что это на тебя нашло и куда ты смылась?» На самом деле подруг, конечно, ни в коей мере не будет интересовать, что же на самом деле на нее «нашло». Они вообще больше не будут ее ни о чем спрашивать. У Шарлотты не было выбора: она должна остаться и делать вид, что ей нравится здесь — в этой духоте и скопище пьяных парней и визжащих девчонок. От нее требовалось нацепить беззаботную улыбку и притворяться, что она в таком же безумном восторге от всего происходящего, как и все остальные.

Шарлотта попыталась взять себя в руки и изобразить уверенный вид. Она даже прищурилась и стала вглядываться в мечущиеся по противоположной стене зайчики белого света от стробоскопа, старательно делая вид, будто заметила там кого-то из знакомых. Но если бы кто-нибудь присмотрелся к ней повнимательней, то сразу бы понял: лицо этой девушки выражает только страх и зажатость. Но Шарлотта старалась держаться — если не держаться уверенно, то хотя бы просто держаться. А тем временем завывания электрогитар, стоны синтезаторов, грохот ударников, крики, вопли, визг и смех становились все громче и громче…