Я - Шарлотта Симмонс

— ЕГО НЕ СЧИТАЮТ КРУТЫМ НЕ ИЗ-ЗА ТОГО, ЧТО ОН ТУПОЙ! Все дело в том, что он только обороняется! Чарльз, — разумеется, Эдам и с ним на «ты», может запросто окликнуть его по имени, — спрашивает его про столицу Пенсильвании, а этот жалкий ублюдок просто язык проглотил. Он понимает, что над ним прикалываются и рыпаться бесполезно. Он порывается назвать Филадельфию, но чувствует, что Чарльз ни за что не стал бы спрашивать его, будь это так просто. Видели бы вы при этом униженную рожу парня. Все двести пятьдесят фунтов его накачанных мышц просто размазали по стенке. Он судорожно пытается найти хоть какую-то лазейку. Он просто готов сквозь землю провалиться. Вот и получается, что главное для крутизны — это уверенность в себе и… и, пожалуй, индифферентность к понятийному контексту. — Последние слова Эдам притянул за уши в надежде в очередной раз поразить Шарлотту своей эрудицией. — Вернона ведь и придумывать-то ничего не надо было, просто стой себе и не обращай внимания ни на какого там Чарльза, — конечно, Эдам с ним на «ты», — покажи, что ты плевать на него хотел, а если он считает тебя тупицей, то это его проблемы. Уверенность в себе и некоторая доля грубости, может быть, даже на грани хамства Нет, правда-правда, это не помешает. Конджерс — парень здоровый, так нет бы в очередной раз, когда Чарльз начнет изводить его, скрутить того в бараний рог, зажать башку под мышкой и спросить: «А вот и новый тест, Чак, играют только те, у кого IQ выше среднего. Внимание, вопрос: что ты будешь делать, чтобы я не открутил тебе башку на хрен?» — Сам того не замечая, Эдам до того завелся, стал вкладывать столько эмоций во фразы типа «А вот и новый тест, Чак», что начал иллюстрировать свой рассказ неким подобием пантомимы. На самом деле это было лишь тщательно скрываемое от всех подсознательное желание отомстить этим тупым спортсменам всем сразу. По ходу рассказа Эдам сжал в кулак правую руку, согнул ее в локте и перехватил правое предплечье левой кистью, образовав тем самым пародию на борцовский захват. Энергично дергаясь всем телом, он словно прижимал сопротивляющегося противника к боку и душил, душил, душил того в стальных объятиях, намереваясь под конец эффектным движением свернуть ему шею. На самом деле Бускет был последним в «черном списке» Эдама Может быть, он даже пожалел бы капитана баскетбольной команды. Нет, главным объектом мстительных фантазий Эдама был этот накачанный анаболиками дебильный ублюдок Джоджо… или нет, скорее Кёртис Джонс, который так грубо и с таким удовольствием издевался над ним и унижал его, когда он доставлял пиццу… нет, если честно, Эдам с удовольствием свернул бы шеи всем этим так называемым студентам-спортсменам, в том числе, конечно, и игрокам в лакросс… этим ублюдочным кретинам… Да, смерть от удушья была гарантирована каждому мордовороту, который попался бы сейчас на пути Эдама Геллина и посмел бы презрительно взглянуть на него, как на слабака и доходягу.

И вдруг он опять периферическим зрением углядел, что Шарлотта смотрит на него как-то странно…

…Мгновенно перестроившись, Эдам попытался сделать так, чтобы Шарлотту не слишком шокировала его плохо скрываемая ненависть ко всяким Кёртисам Джонсам и Джоджо Йоханссенам. Как всегда в неловкой ситуации, он постарался сменить тему и увлечь ею собеседников:

— Нет, конечно, что взять с такого парня, как Конджерс? Он и в Дьюпонт-то поступил с трехзначной суммой баллов за экзамены. Речь идет скорее всего меньше чем о семи сотнях…

— Да ну, не может быть, — отмахнулся Грег. — Ну кто пойдет на такое? Это же явное нарушение всех законов и правил.

— Спорим? — оживился Эдам. — Какой в этом году был средний проходной балл в Дьюпонт? Тысяча четыреста девяносто? Так вот, пятьсот — это первоначальная скидка для любого кандидата в баскетбольную или футбольную команду…

— Ну хорошо, но до семисот тут все равно еще далеко… — перебил его Грег.

Эдам сделал вид, что просто не расслышал последнего возражения Грега, и продолжал гнуть свое:

— Я уже говорил, что ключевым моментом в определении крутизны является уверенность или по крайней мере умение продемонстрировать такую уверенность. Вот в чем суть и рецепт крутизны, и если хотите, попробуйте доказать, что я не прав.

— Уверенность в чем? — спросил Рэнди.

— Да во всем, — сказал Эдам. — Уверенность в своем вкусе, в своем статусе, во внешности, в суждениях, умение уверенно вести себя со всеми — со студентами, которые пытаются наезжать, с профессорами, которые подавляют своим авторитетом и делают лишние замечания…