Я - Шарлотта Симмонс

Как выяснилось, кое-кто ее действительно увидел! Продвигаясь вперед в очереди, она вдруг почувствовала чью-то руку на плече и обернулась. Рядом стояла Беттина.

— Привет! Ты где пропадала? — Все та же неунывающая Беттина со своей лучезарной улыбкой.

— Да так, — неопределенно сказала Шарлотта, беря со стойки чистый поднос.

— Эй, да что случилось-то? Ты на меня обиделась?

— Нет, — ответила Шарлотта не слишком уверенно, передвигая поднос по поручням вдоль прилавка.

— Мы с Мими вон там сидим, если хочешь, подсаживайся к нам.

— Спасибо. Я не одна.

— Да? А с кем?

— Его зовут Эдам.

— А где же он?

— Вон — в клетчатой рубашке.

Беттина бросила взгляд в указанном направлении и явно на пару секунд «зависла».

— А он что — преподаватель-стажер или что-нибудь в этом роде?

— Нет, он мой друг. — Шарлотта произнесла эти слова таким тоном, что Беттине стало ясно: дальнейшей дискуссии не предвидится.

— А-а-а, — сказала Беттина. Ее ноздри вздрогнули и раздулись, словно она уловила исходящий от Эдама какой-то особый запах. — Ну ладно, тогда пока Увидимся.

Явно раздосадованная, Беттина направилась в глубь зала — по-видимому, для того, чтобы присоединиться к другой коварной змеюке — Мими.

Шарлотта обиделась, что Беттина так легко и беспардонно вынесла свой вердикт Эдаму — и в то же время ее это обеспокоило. То, что он «ботаник» — это и дураку за версту видно. Но неужели Эдам и в самом деле такое чмо, что это бросается в глаза прямо при первом взгляде? Шарлотта всерьез задумалась над этим. Впрочем, если действительно дело настолько запущено, можно ведь поправить положение. Для начала… да, для начала неплохо бы воспользоваться контактными линзами или даже сделать операцию по лазерной коррекции зрения и избавиться от этих дурацких очков. Это первое — и Эдам уже будет выглядеть другим человеком. Дальше прическа: б'oльшую часть этих беспорядочно торчащих во все стороны кудрявых волос надо безжалостно состричь, а остальные — содержать в порядке. Глядишь, люди и перестанут в первую очередь смотреть на его волосы, а не на лицо. Черты лица у него, кстати, вполне правильные. Эдам вообще мог бы быть очень даже симпатичным парнем, если бы захотел и позволил себе стать симпатичным парнем и перестал бы одеваться… ну, в общем, как «ботаник». То, что ты по жизни «ботаник», от тебя никуда не денется, но зачем же при этом одеваться как клоун? Ну что это, спрашивается, за темно-синие шерстяные брюки со стрелками и защипами?.. Шерстяные!.. Шерстяные брюки со стрелками в Дьюпонте — нет, это совершенно не катит… А ремень? Вот откуда, интересно, он взял это дедушкино сокровище со здоровенной якобы серебряной подковой вместо пряжки? Дураку ведь ясно, что из серебра такую штуковину никто делать не будет, а если уж сделает, то это произведение будет не по карману Эдаму. Почему не поменять ремень на обычный — с пряжкой-застежкой? А эта клетчатая рубашка: зеленая, коричневая и красная полоски пересекаются на сероватом, цвета овсяной каши, фоне? «Плохо дело, — подумала Шарлотта, — плохо уже потому, что Эдам просто так ни за что не откажется от привычной манеры одеваться. И сейчас он ведь одет, с его точки зрения, не как попало: наверняка продумал, что надеть, идя с ней завтракать. И вот вам результат. У него прямо какой-то дар подбирать себе на редкость дурацкие и просто уродские вещи вроде этих клетчатых рубашек. А коричневые мокасины на толстенной подошве, словно вырубленной зубилом из камня, — тихий ужас! А ведь чтобы исправить дело, нужно совсем немного: несколько простых однотонных рубашек, несколько пар брюк хаки, несколько джинсов, нормальная легкая обувь вроде шлепанцев и мягких мокасин, с выбором которых нужно будет ему помочь, — и он станет просто другим человеком!»

Завтрак обошелся Шарлотте в три доллара двадцать пять центов: апельсиновый сок, мюсли, ягодный джем и тост. Ужасно дорого. И зачем она взяла этот тост? Может, вернуть его и попросить деньги обратно? Ну уж нет. Шарлотта прекрасно знала, что даже в самом смелом настроении она не тот человек, который может бросить вызов окружающему миру, рискуя привлечь тем самым к себе внимание… А хорошее бодрое настроение — оно ведь тоже не бесконечно. Шарлотта уже чувствовала, что заряд бодрости, который у нее был с утра, начинает подходить к концу. Держа поднос в руках, она повела Эдама в тот самый дальний угол за невысокой перегородкой, ограничивающей тайский сектор кафетерия, где она когда-то — как же давно это было! — разговаривала с Джоджо; впрочем, на этот раз спиной к залу села Шарлотта. Почему она так поступила, почему выбрала именно этот столик и именно этот стул — девушка прекрасно понимала, но боялась даже мысленно сформулировать для себя причины этого.