Я шел своим путем. Ким Филби в разведке и в жизни

К вечеру туман немного рассеялся, зато стало еще холоднее. Мы очень устали и мечтали поскорее добраться до дома. Но у Володиного друга был свой план — показать нам старинную церковь. Несмотря на наши протесты, он все-таки повез нас туда. Продвигаясь темными закоулками, мы приблизились к заброшенной церкви, контуры которой едва различались в темноте. Наш сопровождающий забарабанил в окна ближайшего дома, поднялся страшный шум. В окнах зажегся свет, но дверь никто не отпирал. Здешней достопримечательности нам так и не удалось увидеть. Далеко за полночь добрались мы до своей постели.

Большую часть времени мы предпочитали бродить по городу вдвоем с Кимом. Перед отъездом домой устроили пикник на снегу. Володя угощал нас терпким домашним вином, которым мы запивали хлеб с сыром, и при этом не произносил тостов.

В Москве нас встретила такая же погода. Весна и здесь заставила себя ждать.

Армения — Азербайджан — Средняя Азия

В ноябре 1971 года нам сказали, что, по некоторым сведениям, Киму угрожает опасность — его разыскивают, поэтому необходимо на месяц уехать подальше от Москвы. Хотя он и не очень верил этим слухам, но подчинился. Посовещавшись, мы выбрали Армению, где раньше не бывали.

Нас поселили недалеко от Еревана, в особняке, затерянном среди гор. К дому ведет одна дорога. Она заканчивается у ворот, которые охраняет сторож в будке. Перед фасадом разбит небольшой парк. Территория окружена высоким железным забором. Окна нашей спальни выходят на пустырь. Вокруг дома до самого горизонта в беспорядке громоздятся голые валуны. Пейзаж суровый и унылый. Казалось, что мы живем в неприступной крепости. Но вскоре выяснилось, что это впечатление обманчиво. Однажды, когда я беззаботно нежилась под лучами солнышка на балконе, услышала шепот. Посмотрела вниз: стоит молоденький парнишка и зовет: «Иди сюда!» Пришлось броситься на поиски телохранителя.

Телохранители, Володя и Жорж, постоянно сопровождают нас, сменяя друг друга. Мы прогуливаемся взад-вперед по единственной аллее, и Ким спрашивает Володю:

— Представьте себе, кто-то бросается на меня с ножом или пистолетом. Что вы сможете сделать?

— Ничего, — признается тот.

Помимо телохранителей к нашим услугам были повар, молодой жуликоватый парень, и пожилая женщина, выполнявшая роль официантки и горничной.

На завтрак подавался самый дорогой коньяк. Несмотря на наши протесты, Жорж решительно откупоривал бутылку и наливал нам по рюмке, к которой мы не прикасались. К обеду появлялась новая бутылка, к ужину — третья. А мы тем временем пили только сухое вино, которое армяне, в отличие от грузин, совсем не пьют.

Однажды за обедом глава армянского КГБ удивленно воскликнул:

— Почему Ким сегодня не пьет коньяк?

Смысл этой реплики дошел до меня позднее, когда однажды за ужином Ким попросил сухого вина, но его не оказалось. Володя пошел на кухню, и там ему сказали, что мы, оказывается, выпили весь запас спиртных напитков. И я вспомнила, как Жорж манипулировал коньяком, как повар зазывал своего приятеля, размахивая бутылкой. Разгадать нехитрую интригу не составило труда. Каждый день три бутылки самого дорогого коньяка, к которому мы не притрагивались, списывались на счет Кима. Сухое армянское вино, которое он пил, стоило 70 копеек за бутылку, и даже в нем было отказано дорогому гостю.

Когда мы отправились на вечернюю прогулку, я решила поговорить с Володей. Он производил впечатление честного и открытого юноши, и мне хотелось, чтобы ему стала известна истина. Володя сказал, что сам видел, как Жорж уносил домой бутылки коньяка, и собирается написать об этом рапорт. Не знаю, решился ли он на это: Жорж был гораздо старше его и по чину, и по возрасту.

Как телохранитель Жорж тоже проявил себя не с лучшей стороны. Однажды, прогуливаясь по нашей аллее, мы повстречали барана. Вместо того чтобы «ответить улыбкой» на наше приветствие, он принял воинственную позу и ринулся на Кима. Тот встретил его ударом кулака в лоб (к счастью, безрогий). Баран развернулся, разбежался и снова бросился в атаку. Киму удалось отбиться. Я бегала вокруг, пытаясь отвлечь на себя внимание нападающего. Жорж в это время стоял в стороне и снисходительно наблюдал за поединком. По-видимому, он считал, что Ким наслаждается ролью тореадора.

С каждым разом баран увеличивал свой разбег, и мне наконец удалось оттащить Кима. Воспоминания об этом поединке сохранились надолго.

— Его лоб как камень, — говорил Ким. — Я не знал, что армянскому барану нельзя сказать «доброе утро».

Его руки распухли и посинели. Он с трудом держал нож и вилку и морщился от боли во время рукопожатий. Зато две собаки, в отличие от барана, были настроены очень дружелюбно и всегда гуляли с нами.

Поначалу наше заточение было не в тягость. Погода стояла сухая и солнечная. Мы часто ездили на экскурсии в сопровождении уже трех телохранителей: один находился рядом с нашим шофером и двое в следующей за нами машине.