Я, Шерлок Холмс, и мой грандиозный провал

Мисс Лайджест чуть вздрогнула, повернулась в мою сторону и улыбнулась: - Вы уверены? - Абсолютно уверен. - Не судите меня слишком строго, ведь я не садилась за рояль больше полугода, - она отложила ноты и кивком указала на пыльное покрывало от инструмента на полу, - в этой комнате даже не убирают. - Вы играли великолепно, мисс Лайджест: вдохновенно, пламенно и технично. - Вы, мистер Холмс, как всегда, слишком снисходительны ко мне. - Ничуть. Я говорю то, что думаю. - Благодарю вас. Присаживайтесь здесь, только снимите чехол с кресла. - Надеюсь, я не слишком грубо нарушил ваше уединение, мисс Лайджест? - спросил я, усаживаясь напротив нее. - Когда я услышал звуки музыки, то уже не мог оставаться в своей комнате, не удовлетворив любопытства. - Вы мне совсем не помешали, мистер Холмс, - ответила она, расправляя рукава и застегивая манжеты, - вы же знаете, что я всегда рада вашему обществу. - А я не устаю удивляться тому, как много вы умеете. Почему вы не сказали, что замечательно играете, когда мы с вами беседовали о музыке и спорили о вкусах? - Это было бы не слишком скромно с моей стороны, усмехнулась она, - и, кроме того, вы ведь тогда тоже не сказали, что играете на скрипке, и я вынуждена была позже разоблачить вас. Помните? - Мне этого не забыть.

Она рассмеялась: - И теперь вы пришли в полной решимости снова доказывать мне превосходство "Летучего голландца" над "Севильским цирюльником"?* - Нет, мисс Лайджест, вы выставили мои музыкальные вкусы в очень уж примитивном виде. Я действительно предпочитаю немецкую музыку: она располагает к глубоким размышлениям и помогает сосредоточиться, когда это необходимо. Но я отнюдь не собираюсь переубеждать вас в том, что касается ваших личных пристрастий! - В самом деле? Даже если я скажу, что мой любимый композитор вовсе не Бетховен? - Даже в этом случае... А что в наших спорах я показал себя настолько непримиримым, мисс Лайджест? - Насколько я могу судить, вы действительно непримиримый спорщик, мистер Холмс, - улыбнулась она. - Должно быть, мой азарт иногда берет верх над здравым смыслом, и это ваша заслуга, мисс Лайджест. - Моя? - шутливо возмутилась она. - Хотите сказать, что это я виновата в вашей непримиримости? - Косвенно да. Вам каким-то образом удается вызывать меня на споры даже тогда, когда я вовсе к ним не расположен, и часто это касается тех вещей, о которых я вообще никогда и ни с кем не спорил! - О вас я могу сказать то же самое, мистер Холмс! Вы часто, сами того не подозревая, вызываете во мне азарт, который я ничем не могу объяснить. - Тогда мы квиты. А что это за композитор, мисс Лайджест, на которого вы променяли Бетховена? - Вивальди. Хотя я не скрипачка, я очень люблю его. - Вивальди замечателен, но я нахожу его чрезмерно чувственным. - Чрезмерно? По-моему, он гармоничен и правилен, как никто другой. - Его захлестывают страсти, и вся эта дрожь в теле дает мало проку. - А я не думаю ни о чем, когда слушаю его: все мысли занимает только наслаждение. - Вивальди вызывает ощущения особого рода - эмоции выходят изпод контроля и начинают жить самостоятельной жизнью, а мне это не очень нравится: я предпочитаю, чтобы рассудок всегда сохранял свое главенство. - Я это заметила, - сказала мисс Лайджест, одарив меня своим спокойным испытующим взглядом. - Я тоже люблю ясность рассудка, но знаю также и то, что эмоции порой оказываются достаточно сильными и с ними приходится считаться. - С чем же приходится считаться? - Я не знаю... Возможно, со стремлением к переменам, с жаждой новых ощущений, свободы, с ненавистью и любовью, наконец. Знаете, наши чувства иногда преподносят нам сюрпризы и оказываются очень неожиданными, - ее синие глаза вдруг заискрились то ли теплотой, то ли сожалением, то ли насмешкой. - Да, я это знаю, - согласился я, - чувства бывают самые разнообразные, но это не значит, что я намеренно подавляю их. Просто чаще всего в их внешнем выражении не бывает необходимости. - А вы уверены, что правильно оцениваете эту необходимость, мистер Холмс? - улыбнулась она. - Может быть, кто-то нуждается в ваших чувствах больше, чем вы думаете? - Ну, в этом случае он, наверняка, сообщил бы мне об этом или же нашел другой способ дать это понять. - Это не всегда бывает просто, - заметила она, продолжая улыбаться. - Не могу представить, какие здесь могут быть сложности...