Я, Шерлок Холмс, и мой грандиозный провал

Я кивнул, и Элен удалилась, а Гриффит Флой проводил ее долгим и оценивающим взглядом. - Разве этот образец проницательности, такта и понимания может не вызывать восхищение? - улыбнулся он, раскуривая сигарету. - Теперь вы действительно можете задать мне любые вопросы, мистер Холмс. - Тогда начнем с главного. Вы, мистер Флой, последний человек, видевший сэра Джейкоба живым. Расскажите, как он умер. - Вы расспрашивали Келистона? - Да. - Тогда я немного могу добавить. Я приехал в Грегори-Пейдж утром... - Когда именно? - Приблизительно в четверть десятого. - Вы знали, что мисс Лайджест не было дома? - Нет, я приехал именно попрощаться с ней перед своим отъездом в Йорк и не знал, что она уехала в Лондон. В предыдущие дни мы виделись мало, и ни она, ни ее отчим, ни кто-либо другой не говорили мне, что Элен собирается обратиться к вам за помощью. Обычно она выходит из дому лишь после полудня, и поэтому сообщение Келистона о том, что ее нет, показалось мне сущей чушью. Я, признаться, подумал, что дворецкий попросту выполняет указание Элен, которое она дала, чтобы ее не тревожили. Я также допускал мысль, что она не хочет видеть именно меня, потому что... Ну, вы, конечно, понимаете, что после трагической гибели моего несчастного отца наши с ней отношений несколько осложнились. - Что произошло после вашего разговора с Келистоном, мистер Флой? - Когда мы с ним беседовали, а разговор наш, так уж получилось, протекал весьма неровно, Лайджест вышел из своего кабинета и приказал Келистону меня пропустить. Он сказал, что Элен действительно нет дома, и предложил пройти в его комнату... - Насколько я знаю, ваши отношения с сэром Джейкобом не отличались особой теплотой. - Действительно не отличались, - усмехнулся он, - но в тот день Лайджест захотел поговорить со мной и был вежлив, хотя и не лез с объятиями. - Что вы предположили относительно предмета предстоящего разговора? - Абсолютно ничего. Лайджест сам внес ясность, когда закрыл за собой дверь кабинета. Как выяснилось, он занимался своими земельными делами, пока вынужденно пребывал дома из-за своих приступов, и ему было необходимо мое согласие на сделку. Видите ли, мистер Холмс, до смерти моего отца мы совместно владели всей собственностью нашей семьи, и, хотя основная доля имущества, а следовательно, и основной голос принадлежали отцу, на большинство сделок все же требовалось и мое согласие. В течение последних двух лет мой отец и отчим Элен занимались куплей-продажей недвижимости и земельных наделов. Они в конце концов сумели добиться значительных выгод от этой совместной деятельности и существенно преуспели в арендных делах. Теперь речь шла об очередном арендаторе, которого Лайджесту не терпелось заполучить. - Он думал о делах, когда его падчерица была под арестом? - Он всегда думал о делах. По-своему он, конечно, любил Элен, но при этом оставался странным человеком. - В чем, например, он был странен? - Хотя бы в том, как внезапно у него возникали приступы отцовской любви к своей падчерице. Иногда они не разговаривали целыми сутками и встречались только за обеденным столом, а иногда заботам мистера Лайджеста об Элен не было предела, он называл ее дочерью и говорил, между прочим, что она никогда не выйдет замуж против его воли. - Он имел в виду вас? - Да, меня. - И говорил это вам в лицо? - Не только мне, но и моему покойному отцу. Мистер Лайджест вообще говорил много такого, что никогда не сошло бы ему с рук, не будь он стариком. Впрочем, я понимал его: он чувствовал исходящую от меня угрозу, чувствовал, что Элен недолго осталось жить под его крышей - наши с ней отношения, unr| всегда и были сложными, но отличались тем особым качеством, которое с самого начала позволяет предполагать законное воссоединение рук и сердец. - А как она сама относилась к отчиму? - Уважительно и достаточно тепло... Кстати - вы ведь тогда уже появились здесь, мистер Холмс - как она перенесла его смерть? - Она приняла ее достойно и сдержанно. Должно быть, пережитые потрясения закалили ее и сделали тверже. - Она всегда была такой, - заметил он, чуть улыбнувшись. - Мистер Флой, - сказал я, когда его взгляд снова принял земное выражение, - позвольте задать вам более личный вопрос. После того, как мисс Лайджест было предъявлено обвинение в убийстве вашего отца, вы более чем ясно дали всем понять, что порываете с нею какие бы то ни было отношения. Что заставило вас изменить решение и даже принимать участие в оправдании мисс Лайджест?