Я, Шерлок Холмс, и мой грандиозный провал

— Глупости! В этой сети много дыр — вы видели его ботинки, видели сигареты, которые он курит? Вы слышали, что он говорит? Все это дает лишние козыри не ему, а нам. И, кроме того, я не просто верю — я знаю, что вы никого не убивали! Гриффит Флой достаточно умен, но и он, как всякий преступник, совершил несколько оплошностей. Нам нужно теперь совсем немного времени, чтобы, ухватившись покрепче за эти нити, распустить его пресловутую сеть.

Она вздохнула и усмехнулась самой себе:

— Знаете, наверное, дело даже не в доказательствах… Пора признаться самой себе, что мне просто страшно. Когда он сегодня ввалился сюда без всякого предупреждения, когда вдруг оказался за спиной и прикоснулся ко мне, я ощутила неописуемый ужас. Я поняла, что вся моя хваленая смелость и невозмутимость — чистой воды миф.

— Ну, эти качества не проверяются тем, вскрикиваете ли вы, если кто-то подкрадывается сзади и обнаруживает себя грубым прикосновением.

— А я и не вскрикнула…

— Вот видите!..

— …я похолодела с ног до головы! И этот холод до сих пор сидит где-то в глубине тела.

— Что же может избавить вас от него? Арест мистера Флоя успокоит вас?

Она ожидала чего-то другого и на секунду опешила от заданного вопроса.

— Ну, разумеется, — ее ответ прозвучал уверенно, но более явную ложь трудно было себе представить.

Элен немного нахмурилась и взглянула на меня испытующе и подозрительно:

— А почему вы так спросили об этом?

— Как именно? По-моему, вы уже молчаливо согласились с тем, что что-то от меня скрываете. Она откинулась на стуле и печально посмотрела на меня. Откровенность, еще минуту назад бывшая в ее глазах, бесследно исчезла.

— Вы снова хотите спросить, не знаю ли я, что именно мой отчим собирался рассказать полиции? Я ведь уже говорила, что не знаю. Вы мне не верите?

— Мне очень хочется верить, мисс Лайджест, но интуиция тянет в другую сторону, а она редко меня подводит.

— Что ж, жаль, если я противоречу вашему опыту…

«Еще как противоречишь!» — подумал я, восхищаясь тем маневром, который она применила, чтобы окончить разговор: то, что она поняла истинный смысл моего вопроса, было ясно как день, но она повернула его другой стороной — заговорила о том, о чем я спрашивал ее раньше, и ни ее возмущенный и подозрительный взгляд, ни легкое замешательство в ответе уже не выглядели как нечто неестественное. В итоге и последнее слово осталось за ней. Однако для меня теперь было совершенно ясно и то, что она отлично знает причины, по которым Гриффит Флой убил ее отчима, и то, что окончательно она успокоится лишь со смертью Гриффита Флоя, когда их тайна уйдет с ним в могилу.

Однако меня стало злить, что она так легко и быстро меняла свое ко мне отношение в зависимости от того, насколько лоялен я был к ее тайнам в каждую конкретную минуту. Когда я проявлял бескорыстную заботу, когда не пытался цепляться за случайные фразы, она проявляла мягкость и столь редкую для нее теплоту, так что я иногда почти готов был поверить, что представляю для нее нечто большее, чем просто сыскную и адвокатскую поддержку. Но когда я становился тверже, как только прикасался даже совсем немного к ее священным тайнам, она являла мне свою холодность и начинала бороться со мной, как с любым другим на моем месте. Теперь я чувствовал, что уязвлен этим. Эта ее изменчивость попросту заставляла чувствовать себя доверчивым глупцом и испытывать стыд перед самим собой за наивные надежды на ответное чувство.

— Спасибо за заботу, мистер Холмс, — сказала Элен, видимо, пытаясь вернуться к первоначальному доверительному тону нашего разговора, — но это была лишь минутная слабость, следствие накопившегося напряжения. Вам не стоит воспринимать это слишком серьезно.

— Вы думаете, забота о вас чересчур обременительна для меня?

— Я не знаю. Рада, если это не так.

— Не так.

Элен посмотрела в окно на надвигающийся закат, а потом украдкой взглянула на меня, словно пытаясь понять, о чем я думаю.

— Так что с мистером Флоем? — спросила она.

— Вы узнали что-нибудь, ради чего его стоило терпеть столько времени?

— Гриффит Флой и в самом деле хочет помочь вам, мисс Лайджест, но, конечно, не ценою собственной свободы. Он удивительно уравновешен в своем стремлении убить двух зайцев одним ударом: помогая полиции и мне, он не только отводит от себя всякие подозрения в глазах общественности, но и выступает в качестве вашего благодетеля.

— Именно это меня больше всего злит — выходит, я еще и должна быть ему благодарна!

— А что касается самих показаний, то они даются ему легко: оба самых главных свидетеля мертвы, и он может придумывать о разговорах с ними все, что угодно.

— Но вы узнали, где он был в момент смерти своего отца?

— Да, узнал, но…

Она нахмурилась:

— Говорите, мистер Холмс. Мне совершенно все равно, с кем он проводит свободное от меня время.

— Он говорит, что навещал знакомую официантку. Ее зовут Сьюзен.

— Сьюзен? Сьюзен Симпсон?

— Вы ее знаете?