Я слежу за тобой

Мода меняется. Невесты в этом сезоне предпочитают белый. Традиционные для осени теплые, насыщенные цвета – рыжий, бордовый, красно-коричневый, тыквенный – выбирают лишь в качестве акцента. С такими хорошо сочетаются кремовые оттенки белого. Они интереснее, чем чисто белый, и на фотографиях смотрятся лучше. У меня великолепный поставщик гербер и георгинов. Цвета – глаз не оторвать! Разлетаются мгновенно.

Я ничего не имею против белого цвета. Простой, классический, и мне очень нравится, что у него так многой вариаций. Тони говорит: «Белый он и есть белый». Пусть скажет это тем, кто составляет таблицы цветов. Или розам с тюльпанами.

Передо мной на столе лежат белые цветы всевозможных оттенков – я делаю композицию для свадебного стола. Выбираю мое любимое сочетание: еще не раскрывшиеся белые розы и кирпичные каллы. Просто, но очень эффектно.

Уже третья чашка кофе за сегодня, и все равно работается медленнее обычного. Странные дни. Ничего не могу с собой поделать – будто сплю наяву. Уношусь мыслями туда, куда на самом деле возвращаться не хотела бы.

Прервавшись, разглядываю новый секатор у себя в руке. Непривычно. Интересно, полиция вернет старый? Забрали как улику… Хотя зачем он мне? Лучше бы вернули мою прежнюю жизнь. До того, как…

Я смотрю на часы и вздыхаю. Еще час до закрытия. Нужно торопиться. Закончить композицию и поставить ее в холодильник. По вечерам обычно мало народу, особенно в дождь. Забавно, что погода влияет на покупку цветов.

Однако у входа слышится шум. Надо же. Раздается звон колокольчика, затем вошедший отряхивает зонт.

Я выхожу в зал и застываю на месте, потрясенная. Впрочем, в моей жизни уже столько потрясений…

Некоторое время мы просто стоим, глядя друг на друга, и я не знаю, что делать. На глаза – видимо, от неожиданности – наворачиваются неуместные слезы.

Я слышу бешеный стук собственного сердца. Вспоминаю голос Мэтью по телефону…

Полиция обнаружила тело Анны в морозильном шкафу в квартире Тима. В квартире, которую, согласно завещанию отца, он должен был сдавать, чтобы оплачивать учебу в университете, но вместо этого использовал как тайное убежище. Там же нашли его дневники, полные фотографий Анны и жутких, безумных мыслей. С самого детства он наблюдал за Анной, снимал ее издалека. Приходил в ярость, стоило ей заговорить с кем-то. Все записывал. Следил за ней, постоянно следил…

Иной раз, поужинав у Баллардов, Тим делал вид, что идет домой, а сам ночевал в старом пастушьем домике на холме. Оттуда хорошо видно дом. Тим наблюдал за Анной, пока она готовилась ко сну. И вел свой безумный дневник.

– Элла, извините, что вот так, без предупреждения… У вас найдется минута? – спрашивает миссис Баллард.

Что сказать? Я смотрю в ее ввалившиеся, навсегда подернутые печалью глаза и не нахожу слов. Зачем она приехала?

– Конечно. Проходите в подсобку. Я все равно скоро закрываюсь.

Проклятые приличия. Снова не дают мне быть собой.

Подхожу к двери, чтобы перевернуть табличку. И на секунду застываю, зажмурив глаза, пытаясь отогнать страшное воспоминание. Сержант Мелани Сандерс на пороге дома Баллардов. Она приехала сообщить, что полиция нашла Анну.

За раскрытое дело Мелани получила повышение, однако считает его незаслуженным, так как всю работу сделал Мэтью. Тот, конечно, сказал, что это глупости, но я ее понимаю. Мелани по-прежнему уговаривает Мэтью вернуться в полицию. А он по-прежнему сомневается.

Я придвигаю к столу еще один стул, но миссис Баллард предпочитает стоять. От кофе она тоже отказывается.

Я должна задавать вопросы? Поддерживать беседу? Как вы справляетесь, миссис Баллард? Не вижу смысла. Как с этим вообще можно справиться? Я решаю подождать. А еще чувствую, что мне надо сесть, – и плевать на приличия.

– Как дела у Люка?

Она пришла, чтобы спросить про Люка? Вряд ли. Я думаю о сыне, думаю об Анне, и мне становится стыдно. Ведь в глубине души я счастлива, что мой ребенок остался жив…

– Спасибо, лучше. Уже передвигается без костылей, пошел в школу. Пока сильно хромает, да и плечо дает о себе знать – рана оказалась сложной. Надеемся, физиотерапия…

– Ясно. Рада, что он идет на поправку.

Нет, не здоровье Люка привело ее сюда. Что же тогда?

– Мне очень жаль, миссис Баллард…

– Барбара. Прошу, зовите меня Барбара, – говорит она, избегая смотреть мне в глаза.

У меня срывается голос, и я молчу, переводя дыхание.

– Знаете, это ведь я привела Тима в наш дом, – продолжает миссис Баллард. – Он стал нам как родной. Разбавил девчачью компанию Анны и Дженни. Я жалела мальчика. Мать им совсем не занималась. Вечно где-то пропадала со своими ухажерами. Вы в курсе, что среди них был и мой муж? Простите, не знаю, зачем вам эти подробности…

– Мне очень жаль.

Мэтью мне все рассказал. Он прочел дневники Тима. Тот установил камеру в спальне матери, чтобы потом шантажировать ее любовников. Просматривая очередное видео, Тим никак не ожидал увидеть мистера Балларда.